§1 Социально-экономическое развитие французской и британской Вест-Индии в первой половине XVIII в.

XVIII в. без преувеличения открыл новую страницу в развитии колониального хозяйства и торговли английских и французских Антил. Изменения, произошедшие здесь в эту эпоху, были многоплановы: с одной стороны, при сохранении принципиальной основы экономики английской и французской Вест- Индии - рабовладельческого плантационного производства - внутри самих комплексов островных владений обеих держав в то же время имела месі о определенная, порой весьма значительная перестановка приоритеюв и центров тяжести их экономическою развития.

Что касается антильских владений Великобритании, то здесь XVIlI в. стаз временем резкой смены центра тяжести экономического развития этих колоний по сравнению с предшествующей эпохой. Современники и исследователи колониальной истории единодушно отмечают определенный упадок прежнего лидера экономики британских Антил - Барбадоса . «Золотой век» рашиїия еі о хозяйства пришелся главным образом на вторую половину XVII сюлетия. коїла роль этого острова, как это видно из картины, рисуемой Бютель-Дюмоном. действительно была чрезвычайно велика для различных сфер экономики самой Великобритании, связанных как с внутренним, так и с внешним рынком и. что особенно ценно. - для ее внешнеторгового баланса: «Богатства, которые производил этот остров, заставили одного английского автора сказа і ь. что он слоги его нации самой богатой золотой шахты.

Его торговля при Карле II занимала 400 кораблей. Если счиїагь их но 150 тонн* каждый, то это составляет 60000 тонн - вот объем товаров, которые экспортировались тогда с этого острова. Чтобы обслуживать эти суда, необходимо было не менее 6000 моряков. На строительстве этих судов, также как и на их снаряжении, обязательно должно было работать 8-10 тысяч человек.

Один лишь сахар, перевозимый на этих кораблях, тогда доходил до эОООО бочек**. Половина его потреблялась в Англии, другая реэкспортировалась. Соьп 15000 бочек, потребляемых в Англии, давал средства для жизни по крайней мере 10000 человек. Из них некоторые даже обогащались. Цена этого сахара могла достигать 250000 фунтов стерлингов, а цена прочих товаров, экспортировавшихся тогда с Барбадоса, как то: имбиря, хлопка, патоки и прочих, - достигала 100000 фунтов стерлингов. Эти две цены составляют в сумме 350000 фунтов стерлингов, по крайней мере половина которых покрывалась потребляемыми островом товарами, вышедшими из мануфактур Англии, или же естественными продуктами, выращенными в том же королевстве. Тем самым по крайней мере еще 20000 человек - собственники этих товаров - и такое же число тех, кто работал нал их производством или продавал эти товары в розницу, находили средство прокормить себя. Таким образом, можно без преувеличения с уверенностью говорить, что торговля с Барбадосом долгое время давала средства для жизни 60000 человек.

^5,7 Butel-Dumont G -M Histoire. Vol 2, Р. 30-33; Gee J. Op. cit Р. 69; Deveze M Op cit. P

245-246; Sheridan R. В. Op cit P 428; Williams Е. From Columbus Р. 124-125

‘ тонна - имеется в виду регистровая тонна - мера объема, употребляемая^ применительно

к грузоподъемности кораблей, равняется 100 кубическим футам, ок 2 83 м

·* в тексте - barique, бочка, объем этой меры весьма различался в зависимости от страны,

провинции и т.

фунтов. 1 квинтал - 120 фунтов, фунт - около 0.5 кг

жившим в Великобритании. K этому числу надо добавить другие 50000 человек, которые жили на самом Барбадосе. Таким ооратом, этот осгров давал средеіва для жизни более 100000 подданных английской Короны (считая лишь белых). ...

Выгоды, которые англичане получали с Барбадоса, этим не ограничивались. Помимо тою надо учесть прибыль, которую давал реэкспорт товаров, получаемых с острова. Из расчетов, сделанных для того, чтоб узнать эту прибыль, следует, ч го эта колония принесла Англии по крайней мере 2 миллиона фунтов стерлингов с 1636 по 1656 г. и 4 миллиона с 1656 по 1676 г. I ак как различные обстоятельс і ва и особенно прогресс французских колоний на ангильских островах вызвали постепенный упадок его торговли, предполагают, что с 1676 по 17л6 п. Барбадос ввез в Великобританию лишь около 6 млн. фунтов стерлингов. Все эти три с> ммы вместе образуют 12 млн. фунтов стерлингов, которые Бароадос в течение 100 леї добавил к объему национального богатства Англии»

Кризисные явления, постигшие Барбадос в XVIll в., были, по словам современников, достаточно многообразны и затронули различные сферы житии острова. Одним из них была стагнация и, по-видимому, определенное сокращение сельскохозяйственного производства и. как следствие, объема юрювли острова, что особенно бросалось в глаза по сравнению с бурным ростом числа плаваний на Барбадос, характеризовавшим предшествующий период. 'Гак. по словам Ьютель- Дюмона, если прежде Барбадос загружал своими товарами 400 судов для Апглии. то теперь, в первую половину XVlIl в. их количество сократилось до 300 ¹ . И хотя данные источника говорят о сокращении торговли именно с Англией, что возможно компенсировалось ростом объема торговли с североамериканскими колониями Великобритании, роль которых для торговли со всеми антильскими островами вне зависимости от того, какой державе они принадлежали, постоянно росла на протяжении XVIII в., тем не менее, в литературе отмечено и некоторое падение стоимости экспорта с Барбадоса за рассматриваемый период.

Одной из таких областей стал социум колонии, где продолжал идіи процесс сокращения общей численности белого населения колонии при определенном росте числа негров и как следствие - усиливалась диспропорция между расами. Если в 1645 г. белое население острова достигало, по мнению исследователей. 45 тыс. человек, то в дальнейшем в первой половине XVIII в. оно сократилось до Io тыс., в то время как количество негров продолжало расти " . Источники, хотя приводимые ими цифры и отличаются от данных литературы, іакже оіражаюі подобную тенденцию. Так, по словам Бютель-Дюмона, если в 1676 ι.. во время пика его процветания, на Барбалосе насчитывалось 50000 оелых и 80000 неї ров. то

^5,8 Butel-DumontG.-M. Histoire.. Vol 2, P 30-34

⁵¹⁹ Ibid. P 24

⁵²⁰ Deveze М. Op cit. Р. 253

⁵²¹ Ibid. Р.251-252

в дальнейшем, к началу XVIII в. из-за войны, болезней и прочих факторов население острова сократилось до 25 тыс. оелых и 60 гыс. неї ров. Улучшение послевоенной экономической конъюнктуры привело к кратковременному росту белото населения до 27 тыс. человек, но затем «упадок анілиискоіо произволеіва сахара вызвал с 1733 г. эмиграцию многих колонистов. Одни вернулись в Англию, другие переехали в Каролину' или Пенсильванию. В настоящее время ко.іичесіво негров на Барбадосе превышает количество белых в еще большем соотношении, чем прежде»^5- . Подобные процессы и столь высокая диспропорция между расами, сложившаяся в конечном счете, по мнению Ьютель-Дюмона, являлись не чем иным, как несомненным свидетельством упадка острова, так как сокращение числа белых в колонии снижало ее обороноспособность и ослабляло ее перед лицом возможною мятежа негров.

И. наконец, последним и наиболее явным проявлением кризисных явлений в жизни Барбадоса XVIII в. стало общее падение производительности острова в ключевой сфере его экономики - плантационном хозяйстве. I ак. согласно Эрику- Вильямсу. в 30^е гг. XVIII в. прибыль, приносимая сахарной плантацией на Барбадосе, в среднем составляла всего 2 %, при том что инвестиции в .по производство в виде скота, оборудования, рабов продолжали расти. В то же время на Ямайке, занявшей лидирующее положение в плантационном _хозяйстве британских Антил, доход с сахарной плантации в среднем был равен 6 %

Несомненный экономический и социальный регресс Барбадоса, столь резко контрастировавший с его прежним состоянием и той ролью, которую он иірал в экономике Англии во второй половине XVII в., ооъясняется в литературе и источниках целым рядом причин. Многие авторы как того времени, гак и современные исследователи считают, что в значительной степени в экономическом упадке Барбадоса, особенно в том, что касается сокращения экономической рентабельности самого сельскохозяйственного производства, был повинен обший экстенсивный характер плантационного хозяйства, усугублявшийся эррозиеи и общим истощением почв острова, не выдерживавших слишком интенсивной их эксплуатации в предшествующий период⁵"¹. Среди других причин кризисных явлений, поразивших Барбадос в XVIII в., называют все более широко распространявшуюся среди крупных плантаторов привычку жить не в колонии, а в метрополии, переложив непосредственные заботы по ведению хозяйства на управляющих. Те же в свою очередь уделяли мало внимания развитию хозяйства их нанимателя, заботясь главным образом о собственном обогащении, для которою были хороши любые средства.⁵"'

Хотя следует отметить, что не все были согласны с точкой зрения о гом. ч го упадок Барбадоса был вызван главным образом ухудшением качества почв острова. Т ак. например, Бютель-Дюмон весьма осторожно связывал несомненные кризисные явления в экономике и социуме Барбадоса с истощением его почв, которому, как он отмечал, приписывало упадок острова большинство его ^{[431] [432] [433] [434]}

современников'²⁶.

Тем не менее, несмотря на пол ерю Барбадосом своего прежнего лидерства среди английских Антил, ни структура его экономики, ни организация его социума нс претерпели в XVIII в. каких-либо изменений принципиального характера. Как и прежде, основными полюсами белого общества этого острова были плантаторы, сосредотачивавшие в своих руках непосредственное призводство колониальных товаров и доминировавшие в колонии в политическом отношении, и торговцы, на долю которых приходилось перераспределение производимых товаров и снабжение колонии, как это видно из следующего отрывка: «Хотя Барбадос известен торговлей сахаром и сопутствующими товарами, мы бы не получили точного представления о состоянии этой колонии, если б мы думали, что все жители заняты лишь производством этих товаров. Колонистов можно разделить на плантаторов и торговцев: последние ведут очень широкую торговлю. Они получают из старой Англии мебель, хозяйственные принадлежности, инструменты для ремесленников, инструменты для обработки земли, сукна и всевозможную одежду. Из Каролины они импортируют солонину. Новая Англия дает им макрель, сушеную треску, сливочное масло. Нью-Йорк и Виргиния привозят им сухари, свинину, кукурузную муку, табак. Они отправляются на Мадеру за винами, за винами и водками на Азоры. особенно на Файял. ... У ирландцев они покупают соленую говядину и свинину. Затем они продают эти товары в розницу»'·'.

Вышеприведенные сведения, вместе с тем, в определенной степени показывают, насколько, по сравнению с предыдущим периодом, возросла доля торговли с североамериканскими колониями в общей структуре товарооборота Барбадоса и какую важность она для него приобрела. Впрочем, как уже говорилось, рост торговли между североамериканскими колониями Англии и колониями, расположенными в антильском регионе, вне зависимости от их национальной принадлежности, стал неотъемлемой чертой экономической истории Вест-Индии в XVIII в. К этому подталкивала как географическая близость и комплеменгарпость характера экономик этих регионов, так и сам процесс социально-экономического развития плантационных колоний Антил и североамериканских колоний, что еще более стимулировало рост товарообмена между ними. В остальном же ни хозяйственная специализация, ни структура торговли и направления торговых связей Барбадоса по сравнению с предшествующим периодом принципиально не изменились.

Как и прежде, для Барбадоса важнейшей статьей его экспорта оставался сахар, за которым следовали сопутствующие продукты сахарного производства, ^{[435] [436]}

такие как патока и ром. Список барбадосского экспорта замыкали имбирь, хлопок, красильное и пенное дерево и ряд прочих тропических культмр. производившиеся

на внешним рынок в сравнительно неоолыпих количествах

Значительная часть всех этих товаров шла в Англию, которая в свою очередь, несмотря па расширение коммерческих связей Барбадоса с североамериканскими колониями продолжала оставаться крупным торговым партнером острова. И если колонии континента давали Барбадос) преимущественно сырье и продовольствие, то в товарообороте с Англией преобладали товары мануфактурного производства, хотя общий торговый ассортимент, как свидетельствуют современники, не ограничивался ими одними: «Англичане ежегодно отправляют на Барбадос на сумму 200000 фунтов стерлингов как товары, произведенные на их мануфактурах или выращенные на их землях, так и ткани и товары, привозимые из Восточных Индий. Вот перечень основных товаров, которые они туда везут. Ozinbrigs, вид холста, из которого делают одежду рабов и слуг: оелров потребляет большое ее количество. Всевозможные полотна для хозяев и их семей, широкие сукна для хозяев и их надсмотрщиков: тонкие шерстяные ткани и шелковые ткани для дам и их служанок... всевозможные чулки и башмаки для хозяев и слуг; перчатки и шляпы, всякого рода галантерею, парики, кружева, соленую говядину из Ирландии и свинину из Англии и Ирландии: горох, бобы, овес, сухари. Первые три товара поставляются западными провинциями Англии. Лондон отправляет последнее. Так как булочники этого города лучше всего знают, чем булочники любого другого места этого королевства, как готовить сухари, их товар пользуется большим спросом; ибо важно иметь наилучшие сухари, чтоб избежать потерь на этом товаре, в случае, если он не хорошего качества...и потому все торговцы обращаются к ним. Всевозможные вина, крепкое пиво, растительное масло и уксус. Свечи, сливочное масло, сыр. Всевозможные инструменты... Свинец, порох, пули. Медные и латунные изделия... Всевозможные товары из Индии. Драгоценности. Каменный уголь, черепица»'" .

Важной статьей торговли Барбадоса, как и любой другой рабовладельческой колонии, по-прежнему оставался импорт рабов. Для антильских колоний ситуация в этой области не изменилась и в XVIII в., несмотря на интенсивный ввоз гуда рабов в предыдущем столетии. Естественное воспроизводство негритянского населения не могло компенсировать его постоянную высокую убыль из-за интенсивной эксплуатации, травматизма и прочих причин. Спрос на рабов, потребителями которых выступали уже не только главным образом Антилы, но и развивавшиеся южные колонии североамериканского континента, был практически неистощим*. И наряду с негоциантами метрополии, удерживавшими пальм) первенства в работорговле в мировом масштабе, и постепенно усиливавшими свои позиции в ней североамериканскими колонистами, в ней пытались участвовать и сами антильцы, для которых организация бесперебойных поставок рабов была жизненно необходима: «Барбатоспы ведут торговлю и на африканском побережье ^[437]

и сами там покупают негров, которых им не хватает. Плантациям необходимо каждый год получать 20-30 негров на плантацию в 500 акров, из расчета, что негр живет 7 лет, как это обычно предполагают. На плантации подобных размеров раоотают 140-120 рабов»'"⁰

В отличие от Барбадоса, социально-экономическое развитие остальных островов английских Малых Антил в XVIll в. протекаю по более благоприятному сценарию. Экономическая отдача от этих территорий в XVIIl в. не только не уменьшилась, но и продолжат расти в течение всего столетия. Если в начале XVIII в. экспорт с Наветренных островов составлял около 70 тыс. фунтов стерлингов - что было равно стоимости экспорта Ямайки и значительно превосходило показатели экспорта того времени колоний Нью-Йорка. Новой Англии и Пеньсильвании вместе взятых, - то с 1697 по 1773 г. экспорт английских малых Антил почти ушестерился, достигнув 400000 в 1773 г. Kapmfia как мы вилим резко контрастировавшая с ситуацией на Барбадосе, где произошло паление общей стоимости экспорта с 198 тыс. фунтов до 168 тыс. фунтов⁵ ’¹.

Впрочем, подобный рост производства и экспорта английских Малых Антил происходил главным образом за счет изменения структуры их сельского хозяйства в сторону значительного уменьшения его диверсификации. Доминирующей культурой здесь в ущерб прочим культурам, как и на Барбадосе, все больше -Т^{ился саха}Р’ ^и слова современников, описывавших состояние этих островов в J0-40 гг., служат яркой тому иллюстрацией: «В этой колонии (Антигуа) насчитывается около 8000 белых и 23000 негров....Эта колония начала выделяться среди Ветреных островов лишь к 1680 г. Она обязана своим цветущим состоянием сегодняшним заботам полковника Кристофера Кодрингтона, который принес гуда с Барбадоса искусство возделывания сахарного тростника и обработки сока этого тростника....Некогда из этой колонии получали индиго и имбирь. Их культура сейчас почти полностью заброшена. В настоящее время колонисты свели свое производство к сахару и табаку.. .Табак здесь также не так плох, как был прежде, тем не менее, этот товар не образует большой статьи в торговом балансе ос трова. Антигуа имеет около 70000 акров пахотной земли и производит 16000 бочек сахара в среднем в год. Предполагают, что при условии поощрения призводства этой колонии она моїла бы производить гораздо больше⁵"*'.

Чго касается Монсеррата, то, по по словам Бютель-Дюмона: «Монсе^ат производит те же товары, что и прочие Антилы, как то: сахар, индиго, имбирь хлопок. Индиго - главный предмет его торговли. Отсюда привозили мною ин лиго в Англию, Fio сейчас этот продукт не столь обилен. На острове живут около 4-5000 белых, как англичан, так и шотландцев и ирландцев, и 7000 негров. ... Этот остров

очень хорошо возделан и туда пристает большое количество судов кажлый год...».

^ Butel-Dumont G -M Hlstoire. Vol. 2, P 29 Deveze M Op. cit P 253.

Во французской литературе того времени в отличие от английской обычно не делалось различия между Наветренными и Подветренными Малыми Антилами, они обозначались одним термином - Ветреные острова (les Isles du Vent)

Butel-Dumont G.-М. Histoire Vol 2 P 44-47 Ibid P. 49-50.

Наконец, в хозяйстве двух последних крупных английских колоний Наветренных Антил - Невиса и Сент-Кристофера, за единоличное обладание которым почти полвека боролись английские и французские колонисты. - также как и на Антигуа доминировало производство сахара: «Остров Невис, один из самых маленьких антильских островов, был одной из самых цветущих английских колоний в этой части Америки.. .Он. собственно говоря, лишь очень высокая гора, вершина которой покрыта лесом. Плантации полностью занимают ее, начиная от берета моря и продолжаясь до вершины; склон очень пологий...Невис, в том что касается его естественных продуктов и ею торговли, схож с прочими Антилами. То, что было сказано о Барбадосе и Антигуа, применимо и по отношению к Hcbhcv·. Сахар - основной продукт Невиса, как и двух других островов...жители обратили все свое внимание к производству этого товара и нагружали им в год до 50-60 судов, отправлявшихся в Европу. Никто не выращивает более на этом острове ни имбиря, ни табака, которыми занимались первые колонисты. До 1689 г. на этом маленьком острове было 10 тыс. белых и 20 тыс. негров... Считается, что сейчас на Невисе 3000 белых и 12000 негров, из которых по крайней мере 2/3 заняты на производстве сахара.

...Там (на Сент-Кристофере) около 17000 негров и около 1200 белых, способных носить оружие. Опираясь на эти цифры, можно предположить, что в колонии должно быть немногим более 7000 белых, как мужчин, так и женщин и детей.

...Хотя Сент-Кристофер - один из самых больших островов Ветреных Антил, по так как его середина занята высокими горами, считают, что на нем не болеее 24000 акров земли, подходящей для культуры сахара, и считается, что обычно с него получают 10000 бочек сахара. Некоторые английские политики заявляют, что Франция, оставляя Англии часть острова Сент-Кристофер, которая ей принадлежала, нашла в этой уступке большую выгоду, чем Великобритания, и что она искала случай это сделать. Они предполагают, что замыслом министерства французов было убирать колонистов с маленьких островов и привлекать их к заселению Мартиники, Г ваделупы и Санто-Доминго и что без Утрехтского трактата им было бы трудно привлечь на другие острова колонистов, которые обосновались на Сент-Кристофере....Эти предположения кажутся

малообоснованными. Как можно подумать, что французский двор, чтоб ускорить заселение некоторых островов, захотел принести в жертву колонию, откуда его подданные ежегодно получали 6 млн. фунтов сахара, который, полностью попадая в руки англичан, должен был способствовать поддержанию большой торговли, что они вели этим товаром... Колонисты, живущие на части Сент-Крис гофера, уступленной французами, занимают более 30 судов, не считая шлюпов и прочих кораблей, для того чтоб им привозить мануфактурные товары и продукты британских островов и английских колоний континента Северной Америки)/ '’⁴.

Но, несмотря на заметный экономический рост британских Малых Антил в течение всего XVIH в., безусловным лидером развития среди вест-индских колоний Англии стала Ямайка. Своеобразие структуры экономики острова, в которой значительную роль играло как развитое и дослаточно диверсифицированное плантационное хозяйство, лак и морская активность, будь то торговля или, как в ^[438] предшествующую эпоху, пиратство, не только сохранилось, но в определенной степени и еще более усилилось. Подобная двойственность экономической специализации Ямайки нашла отражение и в социальной структуре колонии, да и в самом ее облике. Помимо сельского мирка плантаций и небольших городков, игравших главным образом роль административных центров - то есть того, что являвляло собой лицо обычной сельскохозяйственной антильской колонии, неотъемлемой частью Ямайки был Кингстон, город, основанный вместо прежней торговой и пиратской столицы острова - Порт-Ройала, уничтоженного страшным землетрясением 1692 г. Именно в Кингстоне была по большей части сконцентрирована вся многообразная морская активность острова и находились ее непосредственные руководители и участники - негоцианты, арматоры и моряки, игравшие важную роль в социуме и хозяйстве Ямайки. Вот как характеризует общество Ямайки Бюгель-Дюмон: «...Столица острова - Сантьяго де ла Вега, которую называют Спейништаун.... Здесь находится резиденция губернатора. Генеральная Ассамблея и суды проводят здесь свои заседания. ... Генеральная ассамблея, постановляя, ч то Порт-Ройал не будет восстановлен, приказала жителям этого города удалиться на 6 миль отттуда, где возвели новый город, который называется Кингстон.... Другие города, которые находятся на острове, не заслуживают упоминания, колонисты, как правило, находят удовольствие в лом. чтобы жить на своих плантациях в удалении друг от друга.

На Ямайке, как и на прочих Антилах, жителей делят на три класса, а именно: господ, слуг и рабов. Здесь можно бы выделить четвертый - матросов и арматоров, которые прибывают в порты и отплывают оттуда после того, как провели там какое-то время. По общераспространенному мнению, когда торговля на острове идет наиболее интенсивно, то здесь никогда не бывает меньше по крайней мере 3' тыс. матросов. Учитывая те выгоды, что матросы и арматоры дают колонии, этот вид жителей не в самой последней мере способствует ее силе и изобилию. На Ямайке насчитывается более 60 тыс. англичан и 110 лыс. негров... »''^J\

Хотя в целом плантационное хозяйство Ямайки в XVlll в., по-прежнему сохранило присущую ему диверсифицированность. по сравнению с предшествующим периодом в нем произошли значительные изменения. Одни культуры, такие, например, как индиго и особенно какао, с которым в первые десятилетия освоения Ямайки англичане связывали большие надежды и даже рассчитывали полностью захватить монополию на поставку этого товара главному сто потребителю на тот момент - Испании'³⁶, отступили в производстве колонии на второй план, в то время как другие, наоборот, получили чрезвычайно широкое распространение. Появились и совершенно новые, вообще прежде не выращивавшиеся в Новом Свете культуры, например, кофе, по-видимому, попавший на Ямайку с французских Антил, куда его в свою очередь завезли из голландских владений в Индонезии в 20 гг. XVlIl в.

«То, что выращивается на Ямайке, - пишет Бютель-Дюмон. - весьма сходно с тем, что выращивается на Барбадосе. I Io сахар, который на Ямайке производят, ^{[439] [440]}

производится здесь быстрее и лучше...Он более блестящий и имеет лVHiiiee зерно, чем тот. что производят на Бароадосе. Он продается в Англии на 5-6 шиллингов за 100 фунтов дороже, чем барбадосский. Превосходство сахара, что делают на этом острове, влияет и на качество рома, который там дистиллируется.... В 1670 г. на Ямайке насчитывалось 70 сахарных мельниц. Сегодня их число возросло в 10 раз. После сахара гвоздика ... занимает первое место среди товаров, которые жители Ямайки отправляют в Европу... Какао занимало очень значительное место среди товаров, которыми вели торговлю. Прибыль, которую предоставляло это ироизводстово, являлась одной из причин, объясняющих прилив англичан, переселявшихся на этот остров в начале его освоения. Эта отрасль торговли сейчас едва сущесівует. Также обстоят дела с индиго, большое количество которого эта колония некогда поставляла. Сегодня французы владеют значительной частью этой коммерции; индиго, который англичане покупают как так называемый ямайский индиго, почти весь произведен на французских Антилах или в испанских колониях. Хлопок и имбирь образуют другую значительную часть экспорта с Ямайки. Также с острова экспортируют много сырых и дубленых кож...Статья экспорта кож. как сырых, так и дубленых, не может для колонистов не подняться еще выше. В лесах острова встречаются бесчисленные стада диких зверей, лошадей, ослов и т. д. Некогда в распоряжении колонистов было большое количество диких быков и коров, но так как они пренебрегали их приручением, чтобы составить из них стада, в настоящее время они вынуждены ввозить соленое мясо из северных колоний. Леса Ямайки дают очень большое количество деревьев, подходящих для красильных и столярных рабо г... Имбирь, хлопок, индиго, также как и сахар, которые производятся на Ямайке, гораздо лучше тех же товаров, растулцих на Малых Антилах. К перечислению, что мы только что сделали, естественных продуктов, которые получают из этой колонии, нужно добавить и кофе. Tor кофе, что собирается там. вот уже несколько лет назад начаї становиться значительной статьей торговли, каждый год в портах этой колонии отгружают значительное количество кофе для Англии. Можно думать, что вскоре с Ямайки будут экспортировать достаточно кофе для потребления на британских

островах» .Впрочем, следует отметить, что при всей диверсифицированности се сельскохозяйственного производства Ямайка в XVIII в. постепенно вышла на первые роли в производстве сахара среди британских Антил. На ее долю приходилось 60% производства этого продукта.

В то же время, сельское хозяйство Ямайки являлось, как уже было сказано, не только наиболее доходным, но и наиболее рентабельным среди английских Антил. I ак, согласно подсчетам Эрика Вильямса, 1 раб. занятый в

сельскохозяйственном производстве на Ямайке производил столько же, сколько 3 раба на Барбадосе' . Вместе с тем, на Ямайке сохранялись и значительные возможности расширения хозяйства за счет включения в сельскохозяйственный оборот новых площадей, что уже было невозможно на прочих английских Ант илах. Об этом ярко свидетельствуют сведения самих современников, по словам которых, «вся территория острова в настоящий момент разделена на 19 приходов, которые в

В тексте All-species - гвоздичное дерево - вид пряности.

Butel-Dumont G -М. Histoire. .. Vol. 2, Р. 84-90 ⁵³⁸ WiIIiamsE. From Columbus Р. 124

целом, но данным одних авторов, включают 4000000 акров, а согласно другим авторам - 7450000. Как бы там ни было, на всем острове распахано лишь 200000 акров»’³⁹. Аналогичную картину представляют и современные исследования - так. считается, что в 1752 г. 2/5 земельных угодий Ямайки были ничейными, а из тех. что находились в чьей-либо собственности, лишь 1/3 действительно обрабатывалась’⁴⁰. Впрочем, как будет видно в дальнейшем, сохранение большой площади неосвоенных земель на Ямайке во многом было обусловлено не трудностями их освоения, а сознательной линией поведения плантаторов острова, старавшихся придерживаться мальтузианской тактики действий.

По организации и структуре торговли Ямайка, как сельскохозяйственная колония, в целом мало отличалась от своих антильских соседей: и ассортимент поставляемых товаров, и направления торговли были практически те же: «Объем экспорта этого острова занимал прежде лишь 200 судов. Современный автор, англичанин, заявляет, что в настоящее время в обеспечении экспорта участвуют 500 судов. Но сами его соотечественники не согласны с его утверждением, которое действительно кажется слишком высоким. Согласно комиссарам коммерции и плантаций, в докладах, что они представили в 1734 г. в Палату Лордов, общая сумма импорта с Ямайки в Англию доходила до 539499 фунтов стерлингов. 18 шиллингов. 3 пенсов. Импорт из Англии на Ямайку занимал около 200 кораблей. Товары, которые привозят из Нвропы в эту колонию, - это полотна разного рода, кружева, батисты, шляпы, чулки, сукна, шелковые ткани, скобяной товар, мыло, свечи, сливочное масло, сыр, солонина, сельдь, сушеная треска, сухари, пиво. эль. сидр и т. д. Из северных колоний на Ямайку везут съестные припасы. Новая Англия гуда отправляет много соленой макрели, которую дают слугам и рабам»’⁴¹.

В то же время, как уже отмечалось, географическое положение Ямайки вблизи от испанской колониальной империи предопределило двойственный характер коммерции этого острова. C одной стороны, она обеспечивала обычные нужды сельскохозяйственной тропической колонии, с другой - ориентировалась на по-прежнему закрытый, но чрезвычайно привлекательный для иностранцев рынок испанской Америки, в проникновении на который Ямайка выступала важным опорным пунктом: «Товары, что довершают груз судов, идущих в Нвропу. происходят от торговли с испанцами и индейцами американского континента, ведению которой способствует положение Ямайки и то большое количество судов, что строят ее жители. Первая отрасль этой торговли доставляет островитянам пиастры, которые они отправляют в Англию. Золото, жемчуг, изумруды, какао и другие ценные товары обычно привозятся судами, которые участвуют в торговле с индейцами....Этот остров торгует с испанцами главным образом неграми, полотнами разного рода и другими товарами, выходящими из английских мануфактур. Она ведется контрабандой, под угрозой потери свободы, а часго и жизни. Какие бы богатства ни поставлял Англии Барбадос. Ямайка ей еще более ^{[441] [442] [443] выгодна по тому количеству серебра, что она ввозит в это королевство напрямую. Бывали годы, когда эта последняя колония отправляла в Великобританию 300000 реалов. Впрочем, ее положение в центре испанских владений в Америке делает ее чрезвычайно драгоценной для Англии...}

Контрабандная торговля англичан с колониями, подчиненными короне Испании в Америке, имеет своим начатом конец прошлого века. Испанцы тогда получали от англичан через португальскую компанию, откупщика асьенто. часть негров, в которых они нуждались, в то время как ранее они их вовсе не покупали. Вильгельм III добился для своих подданных этой отрасли торговли, позволяя компании торговать с ними и иметь на Ямайке агента для покупки негров. Англичане считают этот договор основополагающим фактором той торговли, что они с тех пор ведут с испанцами в Америке. До революции эти две нации не осуществляли вместе никакой торговли в этих территориях. Неизбежное частое посещение друг друга, связанное с поставкой негров, уменьшило взаимное отдаление этих двух наций. Ямайка стала магазином Новой Испании и провинции Tepp Ферм*: две эти обширные области отправляли часть своих богатств на этот остров.

Говорят, что жители Ямайки вели с этими провинциями торговлю более чем на 250000 фунтов стерлингов в год. Эта законная торговля в том. что касается негров, была контрабандной в том, что касается остального; она осуществлялась со стороны англичан под прикрытием военных судов. На этой самой основе она продолжаїась до 1702 г., когда из Англии пришли приказы губернатору Ямайки более ее не поощрять из-за трактата, заключенного в Европе между Ahi дней и Г олландией»⁵⁴².

Впрочем, контрабандная торговля с испанской Америкой в равной степени была необходима обеим сторонам, о чем недвусмысленно говорят источники: «Несмотря на трактаты и несмотря на запреты дворов Испании и Англии эта подпольная коммерция абсолютно не могла быть остановлена. Испанские колонисты заинтересованы в ней столь же, сколь и англичане»⁵^.

Что касается непосредственной схемы организации подобной торговли, го. по словам Бютель-Дюмона, она по большей части велась следующим образом: «Последние [т. е. англичане - А. К.J ведут ее с оружием в руках. Капитаны их военных кораблей без зазрения совести защищают ее; и они тем более охотно это делают, что капитаны торговых судов платят им 5 % со своих продаж за эту службу. ...Вот как действуют англичане при ведении этой торговли. Торговец или капитан корабля, который занимается этой торговлей, сперва приплывает к побережью вблизи Портобелло во время мира. А в военное время он держится в гавани, удаленной на 4 мили от города. Оттуда он отправляет кого-нибудь из экипажа, кто говорит по-испански, уведомить торговцев о своем прибытии. Они устанавливают день и место, куда им надо отправить шлюпку. Они пунктуально приходят в назначенное место в назначенное время и, договорившись о цене за негров ли или за какой другой товар, возвращаются в город за деньгами. Затем

' В источниках - Terre-Ferme - область испанской Америки, территория которой примерно соответствует современной Венесуэле.

⁵⁴² Butel-DumontG.-M. Histoire. .. VoL 2, Р. 90-101.

⁵⁴³ Ibid. P 101.

торговцы возвращаются расплачиваться и тогда увозят свои покупки. Контрабандистское судно иногда стоит на побережье 5-6 недель, не переставая торговать с испанцами. Ибо как только первая новость о его прибытии становится известна, она распространяется повсюду среди торговцев и они приходят лаже из Панамы, переодетые, как крестьяне, на мулах, везя свои деньги в кувшинах, наполненных мукой, притворяясь, что везут ату муку в Портобе.тло... Говорили, что в 1739 г. непрямая торговля Англии с испанскими Индиями через Ямайку приносила ей более 15 млн. турских ливров, и эго не удивительно, если судить об этом по тому, сколько отгула получала сама Франция в течение матого времени, что ей было позволено там торговать напрямую»'^-'⁴⁴.

Ямайка вместе с тем. судя по источникам, служила в XVIII в., благодаря своему географическому положению, своеобразным перекрестком, через который пролегало подавляющее большинство каналов английской торговли, замкнутых на испанскую Америку. Так, именно через Ямайку шла торговля, североамериканских колоний Англии с американскими владениями Мадрида. В обмен на обычные статьи экспорта этих колоний - продовольствие и различное сырье - испанцы давали отчасти сельскохозяйственные колониальные товары, но главным образом - серебро и .монету⁵⁴^. В свою очередь, испанские реалы, полученные таким образом, в некоторой степени улучшали платежный баланс североамериканских колоний в торговле с Англией, мануфактурные товары которой из-за дефицита монеты им было трудно оплачивать. К услугам Ямайки как базы снабжения прибегала и английская Компания Южного Моря, получившая в результате Утрехтского мира не только празо асьенто, но и право ежегодно отправлять на испанские ярмарки в Новом Свете одно судно в 500 тонн, груженое продуктами и товарами, произведенными в Англии. Благодаря постоянному пополнению его с Ямайки оно никогда не истощается, как жалуются в своем представлении лионские коммерсанты, поднимая вопрос о сбыте англичанами своих товаров в Америке^{[444] [445] [446] [447].}

Впрочем, Ямайка вела широкую торговлю не только с испанцами и территориями, находившимися под властью британской короны. Как свидетельствуют английские официальные документы, колонисты поддерживали активные торговые связи и с французскими Антилами, откуда на остров в обмен на мануфактурные английские товары и особенно рабов шли колониальные товары⁵⁴'.

Что касается французских Антил, то XVlII в. стаї временем дальнейшего развития всех без исключения островов, входивших во французскую империю. Вместе с тем, это были главным образом сельскохозяйственные колонии, с известной поправкой на то, что сама структура колониального хозяйства, как мы видели, предполагала интенсивный товаробмен и развитые торговые связи. Даже французский Санто-Домишо. несмотря на выгодное географическое положение и свою полупиратскую-полуконтрабандистскую морскую активность в прошлом столетии, не стал французской Ямайкой. В его экономическом укладе, окончательно сформировавшемся в первую половину XVIII в., главенствующую роль играло плантационное хозяйство.

В целом, для данного периода налицо был несомненнный рост общего объема производства и торговли французских Антил, хотя на отдельных островах ею темпы существенно различались. Так экспорт с Мартиники и Гваделупы сахара - преобладающей культуры в антильском сельскохозяйственном производстве - за первую половину века практически удвоился. Нели в 1725 г. два этих острова отправили в Нвропу 294978 квинталов сахара, то в 1750 г. - 457441. Параллельно с увеличением объема торговли шел и количественный рост числа сахарных плантаций: так, на Мартинике их число возросло с 186 в 1701 г. до 546 в 1742 г. Но еще более явным и масштабным по сравнению с предыдущим периодом был экономический прогресс на Санто-Доминго: здесь количество сахарных плантаций возросло со 138 в 1713 г. до 339 в 1730 г. и 600 в 1754 г. Именно Санто-Доминго, прежде самая отсталая колония среди французских Антил, и Мартиника являлись в первой половине XVIII в. главными полюсами социально-экономического развития французских Антил, его несомненными лидерами и по темпам и по масштабам. Что касается другого крупного острова французской антильской империи - Гваделупы, то до Семилетней войны она несколько отставала в развитии из-за экономической опеки Мартиники, главный порт которой - Сен-Пьер иі рал преобладающую роль в торговом сообщении французских Наветренных островов. В то же время, экономическое развитие Гваделупы ярко показывает рабовладельческую основу экономики Антил. Мощный экономический подъем этого острова начаїся с момента его английской оккупации во время Семи.летпей войны, когда англичане начали поставлять на остров значительное количество рабов по сравнительно низкой цене.

Неизбежным следствием развития плантационной экономики было даіьнейшее увеличение диспропорции между расами. Определенный рост белого населения на французских Антилах в первую половину XVllI в. по-прежнему продолжался, тем более что государство, в целях поддержания обороноспособности колоний и опасаясь чрезмерной расовой диспропорции стремилось увеличивать в них долю белых колонистов, но он далеко уступал темпам роста численности негритянского населения. Так. на Мартинике количество рабов с 14500 человек в 1713 г. возросло до 65000 человек в 1751 г. Па Санто-Доминго увеличение негритянского населения было еще более значительно: с 24100 душ в 1713 г. до 79 тыс. в 1730 г. и 172000 в 1755 г⁵⁴⁸. В целом, по данным приведенным у Мартен-Гастона, накануне войны за Австрийское наследство на французских Антилах насчитывалось около 20 тыс. белых и 250 гыс. негров и около 20 тыс. свободных цветных⁵⁴⁹. Вряд ли исходившие от государственной власти действия могли дать какой-либо значительный результат: сама рабовладельческая экономика, как мы видели, практически исключавшая белых из ^{[448] [449]}

процесса непосредственного производства, чрезвычайно ограничивала возможности увеличения их доли в социуме рабовладельческих колоний.

Следует в то же время отметить, что сахар, будучи главенствующей культурой в сельском хозяйстве французских Антил, отнюдь не являлся единственной статьей их экспорта в то время. Эти территории сохраняли значительную диверсифицированнность товарного производства, более высокую, нежели на английских Антилах. Подобная диверсифицированность имела в определенной степени и социальное содержание: если сахарная плантация - производство, имевшее в то же время определенный статусный характер. - была преимущественно делом крупных хозяев, то средние и мелкие производители находили свою нишу па рынке в выращивании других культур. Одной из таких культур, подходящих для средних и мелких хозяев, стал завезенный на Мартинику в 1715-1720 гг. из голландской Индонезии кофе, вскоре занявший определенное место в сельском хозяйстве практически всех владений, входивших во французскую Вест-Индию. Если в 1733 г. экспорт кофе с французских Антил достигал 600 тонн, то несколькими годами спустя он составил 10000 тонн. Прогрессу кофе способствовало и то обстоятельство, что эта культура была неконкурентна с сахаром и в отношении сбыта, и в отношении условий возделывания. Если сахарный тростник был достаточно требователен к почве и его выращивали главным образом на участках с ровной почвой, то кофе неплохо подходил для гористых склонов и изрезанной местности, позволяя и эти территории ввести в сельскохозяйственный оборот.

Па Гваделупе значительное число мелких хозяев занималось разведением хлопка, в то время как на Санто-Доминго в это время производство индию, достигшее своего максимума в 40^е гг. XVIII в., переживало такой же блестящий подъем, как и производство сахара. Впрочем, благодаря размерам острова нс меньшее развитие на Санто-Доминго получили хлопок и кофе.

Таким образом, если вторая половина XVII в. была для французских Антил периодом качественных изменений в характере их хозяйства, изменений, приведших в конечном счете к складыванию основы экономики этих островов - крупной рабовладельческой плантации, ориентированнной на товарное производство тропических культур. - то XVllI в. стал эпохой дальнейшего развития хозяйства французской Вест-Индии на уже заложенной основе. Вместе с гем. можно сказать, что в наступившем столетии и английские и французские Антилы достигли определенного равновесия в социально-экономическом плане: на островах обеих колониальных империй господствовал сходный хозяйственный уклад, объем их производства с течением времени практически сравнялся. Что же касается темпов экономического развития, то в этой области французы даже превзошли англичан: если в предыдущем столетии английские колонии развиватись более динамично, чем французские, то теперь их рост несколько замедлился, а кое-где, как мы видели, сменился и определенным кризисом. Именно сходный характер хозяйства британских и французских Антил, их примерно равный экономический вес и оказались теми факторами, которые послужили причиной жесткой конкуренции между двумя колониальными империями в сфере экономики, ярко проявившейся уже в первой половине века.

XVIII в. стан временем значительного изменения в расстановке сил на мировом рынке колониатьных товаров, особенно сахара. Если вторая половина XVII в. здесь прошла в целом под знаком преобладания англичан, то теперь пальму первенства на нем захватили французы. Бютель-Дюмоп весьма подробно описывает все перипетии изменения расстановки сил на мировом рынке сахара в XVII - первой половине XVlII в^>3°. Как видно из приводимых им фактов, причины, приведшие к подобным изменениям, были чрезвычайно разнообразны и связаны как с самими колониями - непосредственными производителями колониатьных товаров, - гак и с политикой их метрополий, в руках которых было сосредоточено, главным образом, дальнейшее перераспределение этих продуктов.

Процесс ослабления позиций англичан на мировом рынке колониальных товаров был постепенным: здесь сыграла свою роль и неудачная тарифная политика Якова II, примеры которой приводит Бютель-Дюмон. и дополнения Навигационных Актов, принятые в 1660 г., запрещавшие прямой импорт

практически всех тропических культур из колоний в Европу. Эти товары должны были обязательно предварительно выгружаться в Англии, уплачивать пошлины, а лишь потом разрешался их реэкспорт за рубеж. Подобное положение о "перечислении"* долгое время являлось серьезным яблоком раздора между колониями, лишавшимися возможности гибко реагировать на конъюнктуру рынка, и торговыми кругами метрополии, стремившимися монополизировать перераспределение товаров, произведенных в британских колониях. Наконец, определенную роль сыграло и то, что английские колонии экспортировали в Европу практически исключительно сахар-сырец, так как метрополия, с целью развития собственного рафинажного производства, не запрещая формально ввоза в Англию рафинированного сахара из колоний, обложила его такими пошлинами, что его экспорт был абсолютно невыгоден. В этом отношении власти Франции избрали более гибкую линию поведения: если при Кольбере экспорт рафинированного сахара из колоний поощрялся, то впоследствии, после попыток абсолютного запрета колониагьного рафинажного производства французы пришли к определенной точке равновесия — пошлины на полуочищенный и рафинированный сахар были существенно повышены, а пошлины на сырец снижены, тем не менее повышение ввозных пошлин было не настолько высоким, чтобы полностью сделать нерентабельным экспорт очищенного сахара. Как показывает статистика, именно рафинированный и полуочищенный сахар, так называемый sucre terre, составляли большую часть экспорта французских Наветренных островов, тогда как Санто-Доминго в основном производил сырец. ^[450]

Но, хотя все вышеприведенные обстоятельства были несомненно важны для изменения расстановки сил на мировом рынке сахара того времени и перехода лидерства здесь от англичан к французам, гем не менее, как мне представляется, их роль в данном процессе была в некоторой степени второстепенной. Определяющее значение для смены лидерства на этом рынке имели, по-видимому, два фактора: во- первых, сам процесс развития рабовладельческого плантационного хозяйства, происходивший на французских Антилах и значительно интенсифицировавшийся, как мы видели, в последние десятилетия второй половины XVII в. Именно это стало той основой, опираясь на которую французские колонии получили возможность существенно увеличить свое производство и выступить серьезным конкурентом англичан. Во-вторых, саму смену лидерства на мировом рынке колониальных товаров, вероятно, значительно облегчила политическая ситуация в Европе конца XVII - начата XVIII вв., прошедшая под знаком войны с Аугсбургской Лигой и войны за Испанское наследство. Гак как сообщение американских колоний и Европы было исключительно морским, то размах в тог период каперства, особенно в европейских водах, всех участвовавших в этих конфликтах сторон чрезвычайно затруднял сообщение Старого Света с Новым. Нарушение нормальных связей Антил с их торговыми партнерами вызывало, по всей видимости, не только отмеченный Лаба кризис перепроизводства и падение цен на производимые товары на самих островах, но и сбой в обычном ритме функционирования рынка колониальных товаров в Европе, что создавало ситуацию, когда можно было потеснить здесь прежнего, довоенного лидера. Таким образом, с заключением Утрехтского мира этот рынок в определенной степени уже оказался подготовлен для появления нового лидера -- французов.

Вместе с тем, как свидетельствуют источники, французы не только приобрели доминирующее положение в поставках ряда колониальных товаров на мировой рынок для удовлетворения потребностей государств, не имевших собственных возможностей для их производства, но в определенной степени вторглись с этими товарами и на внутренний рынок своего соперника и конкурен та в их производстве - англичан. Так. например, произошло с индиго, который, по словам авторов того времени, в первую половину XVIII в. по большей своей части поступал на британский рынок либо из испанских, либо из французских колоний⁵³¹. Причину этого они видели в слишком несбалансированном развитии хозяйства антильских колоний, где плантаторы стремились завести сахарную плантацию, что придавало ее хозяину определенный вес в обществе, тогда как индиго был культурой средних и мелких плантаторов: «Прежде мы на Ямайке собирали большое количество очень хорошего индиго, но наши жители островов, сделавшись богатыми, стали пренебрегать этой культурой, французы же. отправив за счет государства большое число бедных семей на Санто-Доминго, занялись этой торговлей, из которой они почти полностью нас вытеснили, продавая индиго дешевле, чем мы, так что индию, который мы покупаем под названием индиго с Ямайки, по большей части произведен французами. Таким образом, наши плантации индиго приходят в упадок, так же как и плантации какао, которое мы почти все получаем от французов»⁵⁵'. ^{[451] [452]}

Но особую остроту, как это подчеркивают источники, в первую половин) XVIII в. приобрела проблема торговли сахаром, наиболее значительной статьей производства и экспорта в Европу обеих вест-индских колониальных империй.

Нели в предыдущем веке благодаря бурному развитию сахарных плантаций на английских Антилах и фактически демпинговой политике англичанам удаюсь серьезно потеснить португальцев как производителя этого товара* и занять значительную долю мирового рынка того времени, то в XVIlI в. английские плантаторы не проявляли большого желания развивать здесь конкуренцию с французами. Возросшее потребление сахара и сопутствующих товаров сахарного производства - рома и патоки - в Великобритании и ее владениях при протекционистской политике государства обеспечивало плантаторам английских Антил значительный рынок сбыта для производимой ими продукции. Эго обстоятельство делало для плантаторов не столь актуальным поиск других рынков сбыта. «Жители наших колоний, - свидетельствует Джи и, - столь мало интересуются упадком нашей торговли среди иностранцев, что они даже жалуются, что раньше выращивали слишком большое количество сахара, и мы имеем все основания полагать, что они влияют как могут на своих губернаторов, чтобы помешать тем установить какое-нибудь новое предприятие; они будут довольны, если смогут производить лишь то количество сахара, что необходимо для нашего потребления, и продавать его нам по очень высокой цене. Остров Барбадос пришел в очень большой упадок и уже нс производит того количества сахара, что прежде. В то время как наши жители живут в роскоши и изобилии, французы, все еще полные воспоминаний о своей прежней бедности во времена ранней нс горни их колоний, живут в большой умеренности; их работа, их сноровка и плодородие их земель дают им возможность продавать их сахар дешевле, чем нам»¹¹''’'’.

И действительно, плантаторы британских Антил стремились добиться максимально высокой цены на свой товар. В отличие от предыдущего века стоимость сахара в Лондоне росла, отчасти из-за повышения отпускных цен на самих Антилах, отчасти из-за роста таможенных ставок, перекладывавшихся на внутреннее потребление. Если в 1727 г. сахар стоил 24 шиллинга 10 пенсов за квинтал, то в 1743 г. - 30 шиллингов 7 пенсов, а в 1757 г. - 42 шиллинга 5 пенсов¹' .

Для того чтобы поддержать желаемый уровень цен, английские колонисты сознательно проводили мальтузианскую политику, наиболее ярким примером которой может служить Ямайка, где, как уже говорилось, действительно

‘ Говоря о производстве сахара и переходь монополии в этой сфере от португальцев к англичанам, такие авторы, как Чайлд, Джии и Бютель-Дюмон, неколько упрощают своеобразие ситуации, сложившейся в этой сфере мировой экономики в первой половине XVII в. и отчасти в первые десятилетия второй половины того же века Безусловно, одним из крупнейших производителей сахара того периода являлась Бразилия, но, учитывая голландское завоевание Бразилии и преобладание голландского флота в трансатлантическом сообщении, правильнее было бы говорить о своеобразном разделении труда, при котором непосредственные производители, такие как португальцы, а отчасти французы и англичане, выращивали сам сахарный тростник и производили сахар-сырец, а рафинированием и дальнейшем перераспределением сахара на мировом рынке занимались уже голландцы. Как уже было сказано, конец преобладанию голландцев в этой области был положен во второй половине XVII в.

⁵⁵³ Gee J. Op. cit. Р. 69.

⁵⁵⁴ Deveze M Op. cit. Р. 254

возделываемые земли составляли лишь небольшую часть от всей территории острова. Подобная ситуация резко контрастировала с видным из источников задором первых десятилетий английскою освоения Ямайки. Англичане тогда противопоставляли свою активную колонизацию '‘праздности” и "лени” испанцев, не сумевших воспользоваться естественными богатствами острова и превратить ею в процветающую колонию, были полны стремления максимально освоить остров со столь привлекательными условиями и действительно немало в этом преуспели'’'⁵. Вместе с тем. плантаторы не только стремились сократить до минимально необходимого уровня обрабатываемые площади, но также выступали и против колонизации ничейных антильских островов, все еще остававшихся в архипелаге, не без основания опасаясь, что сельскохозяйственное производство, что установится на эл их территориях, еще больше собьет цены на сахар.

В то же время, как мне кажется, подобные действия плантаторов английских Антил объяснялись, по-видимому, не только желанием получить максимальную прибыль, но и некоторыми другими причинами. Во-первых, на островах Малых Антил были уже исчерпаны возможности развития плантационного хозяйства по пути даіьнейшего расширения сельскохозяйственных угодий. Что же касается Барбадоса, то его сельское хозяйство, как мы видели, в наступившем столетии не только не прогрессировало, но даже несколько отступило от достигнутого в предыдущем веке уровня. Вероятно, в этом были повинны причины и объективного плана: хотя, по словам Бютель-Дюмона. снижение

сельскохозяйственного производства Барбадоса было связано вовсе не с состоянием его почв, тем нс менее, представляется, что и Лаба, непосредственно побывавший на Барбадосе и отмечавший сильное истощение почв этого острова, имел определенные основания так говорить”⁰. Впрочем, и сам Бютель-Дюмон. сообщая о росте производства сахара на английских Антилах в XVill в., не указывает, какая доля его роста приходилась на Барбадос, а какая на прочие острова. Учитывая же сравнительные расчеты доходности сельскохозяйственного производства на отдельных островах британских Антил, приводимые в литературе, можно сказать, что плантаторы Барбадоса практически подошли к границе рентабельности и еще более снижать цену на сахар было бы для них прямым разорением.

Вместе с тем, роскошный фасад колониальной жизни плантаторов, столь бросавшийся в глаза и так ярко описанный современниками*, прикрывал их отнюдь ^{[453] [454] не блестящее финансовое положение. Подавляющее большинство плантаторов было должно негоциантам метрополии, их комиссионерам на островах. Подобное положение дел обуславливалось целым рядом причин: и привычкой план гаторов жить в роскоши и не по средствам, и малой монетарностью антильской -экономики, где в расчетах между плантаторами и негоциантами значительную долю занимали авансовые платежи и вексельное обращение, в то же время, плантаторы, охотно бравшие авансы, явно не спешили с их отдачей. Как следствие, снижение цены сахара еще больше бы ударило по платежеспособности плантаторов.}

Впрочем, следует заметить, что подобная ситуация с задолженностью плантаторов была характерна не только для английских островов, в не меньшей степени она касалась и французских Антил. Еще де Баас в своей переписке с Людовиком XIV и Кольбером запрашивай инструкций, что ему делать с плантатора.ми-должника.ми, количество которых, как он считал, слишком велико ' . Со временем ситуация с долгами плантаторов лишь ухудшалась, гак что накануне Революции на некоторых плантациях числились долги, сделанные еще при Людовике ХПГ . В го же время, в отличие от метрополии в колониях процедура банкротства плантатора была чрезвычайно тяжелой. Во-первых, само сообщество плантаторов, класс, обладавший на островах определяющим политическим и экономическим весом, был связан определенной солидарностью другом с другом и ревниво защищал своих членов от всевозможных посягательств. Во-вторых, банкротство должников-плантаторов было не в интересах государства, а в конечном счете, несмотря на задолженность плантаторов национальной коммерции, выступавшей их основным кредитором, не в интересах и самих коммерсантов. Именно в русле подобных соображений государственная власть, осознавая, что крупная рабовладельческая плантация является основой экономики островов, в конце XVII в. приняла меры к тому, чтобы оградить ее от дробления в результате разделов наследства и конфискации за долги. И в том и в другом случае плантация, включая и |>абов, должна была отчуждаться как единое целое в своих составных элементах'''³ . Экономические и социальные реалии французских Антил той эпохи ярко предстают со страниц написанного на Мартинике 24 апреля 1754 г. письма лейтенанта военного флота Ж.-А.-Ш.-Э. Мирабо. Он выступал в роли

часовщиков и прочих мастеров, которые много работают и, кажется, живут в очень большом достатке, потому что этот город является одним из мест наиболее оживленной торговли в Америке [....] Плантации здесь гораздо меньше, чем на французских островах, и не надо этому удивляться, остров невелик и на нем много жителей, для всех нужна земля, вот что является причиной того, что ее мало и она очень дорога. Дома на их плантациях построены еще лучше, чем дома в городе, они большие, с хорошо расположенными окнами, все остеклены [...] Почти все они стоят в окружении прекрасных аллей тамаринов, или этих больших апельсиновых деревьев, что мы называем chadecq или других деревьев, которые дают прохладу и придают домам очень прелестный вид. Богатство и хороший вкус жителей заметны в обстановке их домов, которая великолепна, в серебряных приборах и прочих изделиях из серебра, которых они имеют большое количество, так что если б этот остров захватили, одно бы это серебро [т е изделия из серебра, находящиеся в домах барбадосских плантаторов - А. К ] с избытком было бы равно захвату испанских галеонов и, наверное, даже сверх того». (Labat J -B Op. cit. Vol 4, Р. 392-393, 409-410)

⁵⁵⁷ Louis XIV a De Baas // Colbert J.-B. Op. cit. Vol. З, Р. 479.

⁵⁵⁸ Hardy G. Histoire sociale de Ia colonisation franqaise. P. 62-63.

⁵⁵⁹ Blerald A -Ph Histoire economique de Ia Guadeloupe etde Ia Martinique. Paris, 1986, P 27

своеобразного стороннего наблюдателя, и то положение вещей, что он видел, и сам дух колониального общества по сравнению с привычными ему порядками метрополии вызывали у него праведное негодование: «...мои предсказания об згой стране не самые благоприятные, она мало-помалу придет в упалок или неооходимо общее банкротство, чтоб суметь начать здесь заново с новыми расходами. Эю предопределено многими причинами: роскошным ооразом жизни жителей, хитростями комиссионеров, нечестностью многих людей и трудностью, с которой сталкиваются чиновники добиваясь исполнения своих приказов, не то чюб им осмеливались отказываться повиноваться, но колонисты всячески увиливают от исполнения приказов.

Законы страны, из которых некоторые были хороши при основании колоний, повернулись к выгоде мошенников и среди прочих гот. что запрещает, чтоб за какие-либо долги могли наложить арест на негров плантации. Это ведет к тому, что наемный слуга, скопив что-то и обеспечив себе поручительство какого- нибудь негоцианта, затем с этими средствами негоцианта действует и становится неодолимым, достаточно ему стать плантатором, чтоб его защищали почти все. ибо здесь вошел в обычай всеобщий сговор, все готовы увиливать от исполнения приказов, и в том, что касается решений судей, постановлений Суверенного совета и ордонансов интенданта... .есть тысячи подобных постановлений, которые с незапамятных времен остаются без исполнения. ...Капитаны милиции единственные инструменты отправления власти, которыми можно по природе этой страны пользоваться, тем не менее и эти инструменты имеют большое количество недостатков и отнюдь не лучшие.

...жесткое военное правление - единственная форма правления, которая может иметь место здесь. 'Гак как рабство здесь - необходимое зло, обусловленное нуждами работы на земле,...каждый хозяин здесь - суверен, привыкший отдавать приказы, которые туг же выполняются, иначе тотчас же последует наказание. )то необходимо, иначе как сдержать толпу негров, которых приходится 10 на одного белою. Этот житель, привыкший быть сувереном, с трудом терпит, чтоб ею приводили к порядку, к которому с детства приучен житель метрополии:...они не

осмеливаются открыто возмущаться против власти, но они увиливают от нее как

560

могут»

Можно поставить иод определенное сомнение категоричное заявление лейтенанта о возможностях наемного слуги завести плантацию сразу после окончания срока своего контракта. Здесь, как представляется, офицер несколько сгущал краски. Тем не менее Мирабо точно подметил дух всеоошеї о покрывательства, автономизма и расового превосходства, пронизывавший колониальное общество французских, в равной степени как и британских Антил.

В сложившейся ситуации основной заботой английских плантаторов стаю не активное наступление на позиции их основного конкурента - французов. - а всемерная охрана уже занятого места на рынке, при стремлении получить максимально возможную прибыль. Безусловно, подобная линия действий плантаторов снижала конкурентоспособность их сахара и прочих товаров не только на мировом, но и на внутреннем рынке самой Англии той эпохи. Гак, источники ^[455] отмечают, что из-за дешевизны сахара на французских Антилах по сравнению с английскими он в обмен на рабов и прочие товары ввозился на английские острова и оттуда, уже под видом английского сахара, реэкспортировался в саму Англию, что не только снижало доходы самих плантаторов, но и наносило удар по интересам государственного фиска'⁶¹.

Но еще более неблагоприятной была для английских плантаторов ституация во внутриамериканской торговле. Из-за дешевизны на французских Антилах сахара и особенно патоки и рома, экспорт которых во Францию в отличие от сахара был запрещен, чтобы не создавать конкуренции винам и водкам метрополии, североамериканские колонисты предпочитали закупать эти товары, необходимые им как для внутреннего потребления, так и для торговли мехами с индейцами,* у французов, а не у своих соотечественников, тем более, что географическая близость французских Антил и североамериканских колоний и комплементарноеть их экономической специализации благоприятствовали развитию подобной торговли между ними.

Подобное положение вещей не могло не раздражать плантаторов британских Антил, терявших таким образом привлекательный рынок сбыта для своей продукции. Итогом конфликта интересов двух частей британской империи в Новом Свете стало принятие в 1733 г. британским Парламентом «Акта о патоке»'

- определенного компромисса между интересами североамериканских колонистов и их антильских соотечественников. Антильцы не добились безусловного запрещения торговли североамериканских колоний с иностранными, в то же время, в целях защиты национального производителя ввоз иностранной патоки и сахара в североамериканские колонии был обложен значительными сборами. Правда, как это видно из слов Бютель-Дюмона и свидетельств того же Мирабо. подобный закон был вряд ли выполним в колониальных реалиях того времени. По оценкам, встречающимся в литературе, с 1750^х гг. французские Антилы поставляли в североамериканские колонии в 10 раз больше своих товаров, нежели британская Вест-Индия'⁶^. ^{[456] [457] [458]}

В то же время, следует отметить, что и государственная власть Франции была не в восторге от активной торговли ее колоний с англичанами. Французские Антилы рассматривались метрополией как поле жесткого применения эксклюзива, рынок сбыта исключительно национальных товаров, и потому ввоз английских мануфактурных товаров, сырья и продовольствия из североамериканских колоний, а также рабов - важных статей торговли французских Антил с британскими владениями, - рассматривался как факт, вредящий интересам Франции и нарушающий эксклюзив. Правда, как красноречиво свидетельствуют об этом письма непосредственного наблюдателя - лейтенанта Мирабо. - в обстановке всеобщего покрывательства колониального общества борьба с подобной торговлей была абсолютно непродуктивной, колонисты делали то. что считали нужным. Впрочем, и само государство, подчинив колонии своему административному контролю и экономическому диктату, не слишком заботилось о нуждах колонистов, пример тому - вопрос со спиртным и патокой, производившимися на островах. Их экспорт из колоний в Европу был запрещен, чтоб не создавать конкуренции французским винам и водкам, в то время как англичане поощряли экспорт колониального рома, видя в нем еще одно средство борьбы с чрезмерным, как они считали, употреблением в королевстве иностранных и особенно французских вин и водою⁶⁴. Так что в области экономики обе стороны - и колонисты и государство - преследовали свои интересы. По словам лейтенанта Мирабо, «огромным и разорительным для государства злоупотреблением является привычка этих людей [т. е. колонистов - А. К.] к ведению незаконной торговли, эта торговля лишает государство сбыта его товаров и прибылей, которые оно получило бы от перепродажи товаров, что производятся здесь... Это дает им многие возможности, которые служат им для того, чтоб привести в упадок нашу торговлю. Наши сиропы и таффия служат им для их торговли на Гвинейском побережье, [ г. е. работорговли - А.К.] торговли, от которой зависит коммерция всей этой страны,...эти острова не продержатись бы и четырех лет сами по себе, без поставок рабов извне, в отличие от испанских колоний, которым дают такую возможность их собственные ресурсы в виде индейцев и множества негров-креолов.

Из-за незаконной торговли король лишается причитающихся ему таможенных сборов,...все это происходит от легкости, с которой ведут эту незаконную торговлю. Как этому помешать? Эго невозможно, ибо капитаны французских торговых судов - первые, кто ее ведет...они получают на борт своих кораблей грузы иностранных товаров, которые ночью и продают...Генерал- губернатор, интендант и некоторые другие персоны, которых здесь малое число. - честны, но это не имееет большого значения, так как инструменты для непосредственного действия - королевские офицеры - лейтенанты и чины ниже лейтенанта - не имеют достаточно средств для жизни...они квартируют у жителей, женятся или живут при генералах и губернаторах. Если они живут у жителя, откажутся ли они от небольшого вознаграждения, чтобы помочь себе в своей бедности.. .если они женятся, они обрастают родственниками. Если никому нельзя здесь довериться в том, что касается королевских дел, на кого еще можно ^[459] положиться и на что можно рассчитывать. Торговля мало-помалу пойдсі так. чіо произойдет упадок колоний, и этот процесс не будет долгим»

Надо подчеркнуть, что вопрос об экспорте сахара, как, впрочем, и прочих колониальных товаров, имел двойное значение. Речь шла не только о расширении сбыта и. таким образом, о дальнейшем развитии экономики антильских колоний. Вопрос об экспорте колониальных товаров был более глобален и напрямую связан с состоянием общего торгового баланса страны, который никогда не удовлетворял современников. Расширение поставок сахара на внешний рынок значительно улучшило бы платежный баланс Англии и привлекло бы в нее оольше монеты

Вместе с тем, выработка конкретных мер противодействия экспансии французов на мировом рынке сахара наталкивалась на чрезвычайную противоречивость интересов вовлеченных в эту проблему сторон. Вели вопрос об отмене "перечисления" или выводе из него сахара, за что ратовал Джин, все-гаки был решен положительно, несмотря на сопротивление части торговцев метрополии, стремившихся сохранить преимущественное положение в торговле колониальными товарами, го меры принципиального характера, предлагаемые л ем же автором, которые действительно могли бы изменить ситуацию, вряд ли могли быть приняты английскими плантаторами. Вот как излагал эти меры сам Джии: «...эго [активное освоение Санто-Доминго - А. К.J вскоре дало французам возможность получать большое количество сахара, они за эти последние годы продавали его дешевле, чем мы, на рынках I амбурга. Голландии. Фландрии, которыми мы владели 30-40 лет назад.

Если б мы взяли сведения о количестве сахара, что мы получали из наших колоний, и о том количестве, что мы тогда потребляли, я думаю, мы бы нашли, что 2/3 его мы перепродавали, но этот реэкспорт сильно уменьшился, как только была объявлена война Франции, которая тогда стаїа нашим соперником на рынках, где мы прежде были хозяевами, и таким образом заработала себе огромные суммы. Упадок этой торговли очевиден и предвещает полный упадок, если не привнесли в это положение скорые средства для его исправления.

Единственным средством могло бы быть, как я считаю, увеличить наши плантации и не только соперничать с французами на иностранных рынках, но даже изгнать их оттуда, если мы сможем это сделать, как мы это сделали с

португальцами______________ места, где мы можем увеличить наши плантации, - это Гооаіо.

остров чрезвычайно плодородный и богатый, где есть великолепный порт, а вода великолепна и в большом изобилии; некоторые из Багамских островов, которые, как говорят, подошли бы для производства сахара, большое количество земель на Ямайке, которые еще не окультурены, особенно на севере острова: но что дало бы нам самое действенное средство восстановить нашу торговлю - эго культура сахара в южных областях Каролины, лишь бы климат там был достаточно теплым...нет причин, чтобы южные области Каролины не производили сахар, особенно эти прекрасные поля, что окружают Порт-Ройал, которые в изобилии производят всевозможные припасы и где можно содержать негров при очень малых накладных расходах. Было бы желательно, чтобы колонисты захотели как- ^{[460] [461] то попытаться восстановить торговлю, что приносила нам в прошлом столь большие богатства, но невозможно преуспеть в этом, если правительство не примет в этом участия...}

Говорят, что до войны мы не потребляли более 10-12 млн. фунтов сахара, но вот уже некоторое время мы потребляем его около 60 млн. фунтов и не пролаем за іраницу и 1/6 его части. Нация впала бы в плачевное состояние, если б наша роскошь в такой же пропорции увеличиласть бы во всем»^?6/.

Таким образом, теоретически для англичан не стояло вопроса об отсутствии объективных возможностей развития производства колониальных товаров и активной борьбы с французами на этом рынке. Проблема заключалась скорее в нежелании самих плантаторов идти по пути, предложенному им частью торговцев метрополии - пути демпинговой войны с французами. К ней плантаторы были не готовы: их в той или иной степени удовлетворял высокий уровень потребления их товаров на внутреннем рынке, а кроме того, по-видимому, определенную роль в этом вопросе играла и рентабельность производства, которая, например, на Барбадосе достигла практически своего предела.

В то же время надо отметить и то обстоятельство, что плантаторы имели и непосредственные каналы влияния на политическую власть, начало формирования которым было положено, когда острова переживали стадию своего экономического расцвета и наибольшей прибыли для Англии. В литературе отмечено постепенное складывание определенного Вест-Индского лобби - так называемого West Indian Interest. Это облегчалось еще и все более усиливавшейся тенденцией отсутствия крупных плантаторов на самих островах, пели сначала они стремились отправлять в метрополию своих детей, чтобы дать им подходящее образование (на Антилах, в отличие от североамериканских колоний, колледжи открылись ближе к концу первой половины XVIIl в.), то затем и сами они все больше предпочитали жить в метрополии, препоручив ведение дел на месте управляющим. В качестве примера наиболее крупных и известных семей, связанных с антильскими колониями, в литературе приводятся Кодринггоны и Уорнеры с Наветренных островов. Ласелли с Барбадоса, Лонги и Бекфорды с Ямайки'⁶⁸. Наиболее известен среди них Уильям Бекфорд, считавшийся одним из богатейших людей Англии того времени. Он и его братья с помощью «гнилых местечек» приобрели места в Парламенте. Сам Бекфорд был другом Питта-старшего и несколько лет занимал должность лондонского олдермена'⁶⁴. В то же время, и сами по себе колонии располагали в определенной степени организованными средствами влияния при законодательной и исполнительной власти метрополии. Так, Барбадос имел двух официальных агентов в Англии, которым поручалось выступать представителями интересов островитян: «Барбадос имеет двух агентов в Лондоне, которым он предоставляет значительное вознаграждение, чтобы представлять при Дворе и Парламенте дела колонии. Эти агенты достаточно часто отправляют свои функции с большим небрежением, но они также иногда, своими действиями формируют столь мощную группу давления (parti) из негоциантов и членов Палаты общин, что она умеет заставить правительство обратить на колонии внимание, которого они ^{[462] [463] [464] заслуживают и удовлетворить их жалобы»'1'0. Впрочем, вопрос о соотношении интересов различных кругов, составлявших Вест-Индское лобби в Англии, еще нуждается в кропотливом и подробном исследовании. Фактически, как мы видим, в организации и осуществлении товарооборота британских Антил участвовали две основные группы: плантаторы и торговцы, которые, в свою очередь, также подразделялись на более мелкие группы, и по многим вопросам интересы этих групп не только не совпадали, но и были прямо противоположны.}

Таким образом, если Франция в первой половине XVIIl в. благодаря своим антильскими владениям стала играть ведущую роль на рынке большинства колониальных товаров, за исключением табака, где со своими плантациями Виргинии и Мэриленда доминировали англичане, то английские Антилы замкнулись главным образом на внутренний рынок. В то же время, подобная рокировка вряд ли умаляла их экономическую важность в обшей структуре английской экономики, что ярко иллюстрируют слова Бюте.ль-Дюмона: «Английские колонии на Антилах, хотя гораздо менее значительные по своей протяженности и по белому населению, чем колонии той же нации на американском континенте, тем не менее заслуживают внимания французского наблюдателя. Эти острова, по правде говоря, более не являются главными источниками обогащения Англии, как это было при Карле И и даже до войны за Испанское наследство. Торговля сахаром и лучшей продукцией Антил у иностранцев сегодня англичанами потеряна. Выгоды, которые они получают с Барбадоса, с Ямайки и других своих владений в Вест-Индии, ограничиваются вьі годам и внутренней торговли. I Io в самой этой ситуации английские колонии на Антилах обладают столь большой важностью для сохранения их прочих владений, что уничтожить эти колонии - было бы нанести тяжелейший удар могуществу этого народа и действие подобного удара проявилось бы чрезвычайно быстро. Me говоря о сахаре, которым в настоящее время эта нация в обеих частях света столь широко пользуется и который она в ином случае вынуждена была бы брать в другом месте, а не у себя, Антилы драгоценны для нее и по другой причине. Нужды островов и товары, что они производят взамен, хотя они и потребляются самими англичанами, вызвали к жизни многочисленный флот, обеспечивающий осуществление этого обмена. Как в Европе, так и в Америке они предоставляют занятие огромному количеству рабочих рук, усилия которых дают душу внутренней торговле Великобритании. Жителям Антил привозят все: мебель, предметы быта, лес, ткани, съестные припасы. Взамен они дают объемистые и тяжелые товары. То, что они производят сами для себя, не очень значительно. Они оставляют заботу по своему снабжению Ирландии, Великобритании, северным колониям этого королевства. В этой торговле заняты около 12 сот судов и огромные капиталы. Легко из подобной картины судить о влиянии, которое столь значительное переплетение различных областей коммерции оказывает на процветание британской Империи... .Положение этих островов дает англичанам средства осуществлять с испанцами Америки торговлю, которую англичане слишком ценят, чтоб было позволено обойти ее молчанием...»¹⁷¹. ^{[465] [466]}

Именно торговля с испанской колониальной империей в Америке, которую и Англия и Франция рассматривали как поле своих интересов, составляла другой центр противоречий обеих держав. Впрочем, в этом вопросе речь шла скорее даже не столько о самих Антилах, сколько о всей колониальной империи Мадрида в целом. Организацию этой отрасли торговли с энциклопедической дотошностью описывал Савари в своем «Великолепном негоцианте» и «Всемирном словаре торговли». Приводимые им сведения дают ясное представление о важности этой области коммерции для Франции и том ассортименте товаров, что она туда поставляла: «Торговля Испании обычно идет в Бильбао, Сан-Себастьяне. Сеговии. Мадриде, Севилье и Кадисе и особенно в этом последнем месте, которое является морским портом на Атлантическом океане и откуда испанские талионы почти каждый год отправляются около марта, чтобы плыть на побережье Америки...негоцианты главных городов Испании приезжают в Кадис, чтобы закупить товары у всех иностранцев, что прибывают в этот город и привозят свои товары. Этими иностранцами являются французы, голландцы, англичане и итальянцы, они имеют в Кадисе комиссионеров или же дома, где они живут, чтобы лучше и с большей уверенностью вести здесь свои дела.

Товары, что отправляют в Испанию. - эго особенно полотна из Руана. Кутанса, Морлз, Л аваля и других мест, они являются наиболее потребляемым товаром, на нем больше всего можно заработать и меньше всего потеряешь; шляпы из бобра и вигоня, особенно из Парижа, которые специально производятся на испанский рынок.

Простые и отделанные бархаты и всевозможные шелковые и шерстяные

ткани.

Тонкие кружева из золотых и серебряных нитей, шелковые кружева, шерстяные и шелковые чулки.

Всевозможная мелкая галантерея и скобяной товар, как то: ножи, бритвы, очки, зеркала, ...эти перечисленные здесь товары частью потребляются в Испании, частью в Западных Индиях. Везутся они в Испанию негоциантами Парижа. Руана. Сен-Маю, Нанта, Бордо и прочих добрых городов Франции, а также голландцами и англичанами, которые закупают их во Франции....

Торговля Западных Индий, находящихся под властью короля Испании, запрещена под страхом смерти всем нациям, за исключением его подданных. Именно по этой причине французские негоцианты, также как и негоцианты прочих государств, которые не являются подданными короля Испании, ведут там торговлю лишь через посредство самих испанцев, которые каждый год отплывают в Америку на галионах. Им они вручают свои товары для их продажи или обмена на другие товары, которые испанцы отправляют назад, и делается это следующим образом.

Талионы отплывают в Индии каждый год около марта: когда корреспонденты в Кадисе, которым отправляют товары, не могут их там продать, то они передают эти товары одному, двум, трем испанцам, отплывающим на галионах в Индии. Эти испанцы дают свои расписки и обещают отчитаться по своему возвращению о продаже товаров или их обмене в Портобелло, являющемся местом проведения ярмарки, куда испанцы и индейцы из самых отдаленных уголков, особенно из Лимы и Панамы приносят свое серебро и прочие товары, которые состоят из серебряных и золотых слитков, реалов, жемчуга, золотого песка, шерсти ламы, дерева кампече, что употребляется в красильном производстве, какао.. .Наибольшую выгоду от этой торговли можно получить, если знаешь две веши: во-первых, то количество товаров, что галионы привлозят в Портобелло: больше оно или меньше, чем стоимость всего объема золотых и серебряных слитков, реалов и прочих товаров, что испанцы и индейцы привозят на эту ярмарку.

Ибо если в Портобелло привозят золота, серебра и других товаров на сумму большую, чем те товары, что привезли испанцы, несомненно, что продажа будет удачной и прибыль будет большой, ибо индейцы держат за правило никогда не уносить обратно свои деньги и товары. Именно поэтому они отдают вес за немного. Но если товаров больше, чем есть денег у индейцев, т>т мало что заработаешь, а иногда и много потеряешь, так как испанские негоцианты вынуждены сбывать свои товары по низкой цене, чтобы от них отделаться и чтоб суметь вернуться в Испанию и получить комиссию, выплачиваемую им иностраннными негоциантами....

Во-вторых, надо знать, какие виды товаров пользуются наибольшим спросом и наиболее необходимы в Индиях, ибо есть такие, без которых индейцы не могут обойтись, как. например, ткани, ибо это первый товар, что они покупают, так что в этой статье никогда не будешь в убытке, а порой и много заработаешь, но что касается прочих товаров, которые им менее необходимы и служат лишь для украшения и удовлетворения их любопытства, они покупают их лишь, чтобы потратить остаток своих денег и товаров, чтобы ничего из них не нести с собой....Торговля Индии ведется не TOjTbKO в Портобелло и Картахене, по іакже и в Новой Испании, Буэнос-Айресе и Веракрусе, которые являются более удаленными областями...за фрахт и прочие расходы здесь платят примерно столько же. сколько за перевозку между Кадисом и Портобелло, но галионы. что плавают в Новую Испанию оборачиваются по меньшей мере за 2 года, а те, что отправляются в Портобелло. возвращаются в Кадис через 7-8 месяцев....В Буэнос-Айрес и Веракрус везут те же товары, что и в Портобелло, и кроме золота и серебра, что получают из этих мест, оттуда также полу чают кошениль и индиго»' ".

Таким образом, учитывая структуру экспорта, можно сказать, что торговля с испанской Америкой представляла собой лакомый кусок не только для торговцев, но и для промышленников обеих держав. В то же время, в организации канатов торгового проникновения в испанскую Америку в XVIIl в. по сравнению с предыдущим столетием произошли определенные изменения. К прежним его нудям - прямой торговле из Европы, торговле с использованием различных антильских островов как промежуточных баз (для англичан подобную роль выполняла Ямайка, для голландцев - Кюрасао) и уже описанной торговле через Кадис в рамках официального товарооборота Испании и ее американских колоний - прибавилось новое важное русло коммерческого проникновения иностранцев на этот закрытый рынок - асьенто, который по Утрехтскому' миру получили англичане, или точнее, английская Компания Южного моря.

Именно это право вызвало наиболее сильные претензии французов. Насколько видно из источников, для промышленных и торговых кругов Франции в вопросе об английском асьенто речь шла не только и не столько о подряде ^[467] англичан на работорговлю в испанских владениях, которая но условиям соглашения, как подчеркивает Бютель-Дюмон, была не такой уж и выгодной', сколько о том, что англичане, пользуясь правом официально прибывать в испанские порты и особым положением договора об асьенто о 500 тонном судне и сопутствующими статьями, активно вторгаются на рынок испанских колоний со своими мануфактурными товарами в ущерб прочим нациям и тем же французам, которые не располагали столь действенными канатами проникновения в американские владения Мадрида и вынуждены были по большей части торговать с ними через Кадис. Наиболее красноречиво о подобной озабоченности французских торгово-промышленных кругов и важности для них этой отрасли торговли свидетельствует обращение лионцев, непосредственных производителей, кровно заинтересованнных в рынке американских колоний Испании, к государственной власти Франции⁷'⁵. Примечательно, что сами французские владения представляли для них относительно меньший интерес. Безусловно, французские промышленники были заинтересованы в сбыте своей продукции и на французских Антилах, но эти территории в данном случае отступали для них на второй план перед более емким, а главное, дающим взамен полновесное серебро, а не колониальные товары, которые еще нужно обратить в деньги, рынком испанских колоний.

В то же время, встречающаяся у авторов XVIII в. и историков оценка деятельности самой Компании Южного моря и английского асьенто не так уж однозначна. Следует помнить, что Компания Южного моря по своей организации была эксклюзивной Компанией, а значит прибыли, получаемые ею, обогащали, главным образом, ее участников, а не более широкие торговые слои Англии. К

‘ Английская Компания Южного моря получила асьенто сроком на 30 лет. Она должна была ежегодно поставлять 4800 рабов - piece d'lndes. Эти рабы облагались сбором в пользу короля Испании в 33 1/3 пиастра с головы В случае, если она ввозила больше рабов, с рабов сверх установленного количества в течение первых 25 лет взималось лишь половина сборов В последние 5 лет Компания не имела права поставлять рабов больше 4800 человек. Компания должна была сразу же авансировать мадридскому двору в счет этих сборов 200000 пиастров Вместе с тем, по тому же трактату асьенто, как особо подчеркивают французы, в свое время не получившие подобной привилегии, Компании было предоставлено испанским королем право ежегодно отправлять в порты Атлантического побережья его владенний в Америке 500 тонное судно, груженое товарами английского производства Эти товары должны были продаваться вместе с испанскими во время ежегодных ярмарок в Портобелло, начинавшихся с прибытием талионов Помимо этих основных привилегий, Компания получила и ряд второстепенных прав, значительно облегчавших активность англичан на рынке испанской Америки Ей предоставлялось право отправлять из Европы одежду, лекарства, продовольствие на судах в 150 тонн, для содержания своих негров, агентов, факторов и т.д., находящихся в испанских владениях, также как и для снаряжения своих кораблей. Компания имела право перевозить негров в испанской Америке из порта в порт, продавать съестные припасы, которые остались на кораблях после плавания в Африку, иметь до 6 агентов в портах испанской Америки, строить дома по реке Ла Плата, брать в аренду земли по соседству с факториями На тихоокеанском побережье колоний Мадрида англичане также получили значительные права - они могли фрахтовать 400 тонные суда для перевозки негров во все порты Перу, снаряжать их самостоятельно и самостоятельно назначать их офицеров, выручка за негров в деньгах, слитках драгоценных металлов и т. п. освобождалась от всех экспортных и импортных сборов.

⁵⁷³ См. приложение № 5

тому же. как справедливо отмечает Ричард Парес, не стоит упускать из виду и то обстоятельство, что рынок испанской Америки был не так уж емок''⁴. Bctnсловно.

^75 ' _

по свидетельствам очевидцев , испанцы и креолы, которые могли сеое это позволить, жили чрезвычайно роскошно, но этот слой, выступавший основным потребителем товаров из Европы, был весьма немногочислен и превышение предложения над спросом резко снижало прибыли всех тех, кто вел торговлю C Америкой, вне зависимости от того, к какой нации они принадлежали и каким каналом проникновения на этот рынок пользовались. Так что Компания Южного моря по самой логике вещей выступала серьезным конкурентом не только иностранцев, но и своих соотечественников, не объединенных в ее рамках и использовавших другие пути торговли с американскими владениями Мадрида.

Впрочем, надо отметить, что и сама Испания не оставалась безучастной к торговому проникновению иностранцев на рынок, неприкосновенность которого она охраняла. C 20^х гг. XVIII в. Мадрид активизировал меры по борьбе с иностранной контрабандой в бассейне Карибского моря. Насколько испанским властям удалось взять под контроль ситуацию с иностранной контрабандой, сказать довольно грудно, сами современники весьма скептически отзывались о возможностях береговой охраны испанских владений кардинальным образом изменить положение в этой сфере, несмотря на решимость испанцев захватывать все иностранные суда, появлявшиеся вблизи побережья их американских владений³⁷⁶. Тем не менее, можно констатировать, что к определенным последствиям действия Мадрида по защите принципов эксклюзивной торговли со своми владениями все-таки привели. Захваты и аресты британских судов, как контрабандистских, так и просто торговых, производившиеся испанской береговой охраной, получали значительный резонанс в Великобритании и в определенной степени раздувались в общественном мнении. В конечном счете именно эта проблема в англо-испанских отношениях и стада основой начала "Войны из-за уха Дженкинса” (1739-1744), плавно перетекшей в события общеевропейской войны за Австрийское наследство.