Формы существования языка.

Современный русский язык имеет две важнейшие формы существования: это, во-первых, литературный язык и, во-вторых, многообразные территориальные диалекты. Диалекты постепенно растворяются в литературном языке, но до окончания этого процесса еще далеко.

Определяющей чертой литературного языка является преодоление в нем нефункционального различия единиц. Территориальные диалекты в своей массе создают огромную вариантность для всех видов языковых единиц: один и тот же объект называется в разных диалектах по-разному, одна и та же синтаксическая связь выражается разными способами, одно и то же слово получает разную фонетическую форму и т. д. Каждый диалектный коллектив не остается замкнутым; его члены неизбежно знакомятся с другими диалектами, встречаются с инодиалектными собеседниками, поэтому междиалектные различия постоянно становятся различиями внутри одного и того же речевого акта (в первую очередь – внутри диалога). Эти различия не связаны с функциями речевого акта, с языковым назначением единиц общения.

Литературный язык противопоставляет этому нефункциональному разнообразию единство: он существует для всей территории русской речи. Его взаимодействие с диалектами и обогащение за счет диалектов ведет не к увеличению синонимики внутри литературного языка, а к функциональному размежеванию и к усложнению системы языковых единиц.

Как литературный язык, так и диалекты имеют фонетические, грамматические, лексические нормы. Но строение норм литературного и диалектного языка принципиально различно. Диалект в самых широких размерах допускает синонимику единиц, т. е. многообразие слов для выражения одного и того же значения (без функционально-языковых различий), многообразие синтаксических оформлений, стилистически тождественных, для одного и того же высказывания, иногда многообразие фонетических «оболочек» для одного и того же слова и т. д.

Часто для обозначения повсеместно распространенных реалий диалекты используют особые, местные названия. Например, одни и те же всем знакомые варежки называются так не везде. В Смоленской, Брянской, Калужской, Курской, Орловской, Белгородской областях они «вязёнки», а в Псковской и Новгородской – «дянки». Одни и те же овощи в разных местах называют по-разному: «морковь» и «боркан», «свёкла» и «бурак». А у брюквы так много диалектных названий, что все и не перечислить: «бухма», «бушма», «букла», «грыза», «калика», «голанка», «немка», «грухва» и т. д. Подобным образом многим другим предметам и понятиям в разных говорах соответствуют разные слова>.

Нормы же литературного языка построены не конъюнктивно (допускается и то и другое), а дизъюнктивно (допускается или то, или другое; в одних условиях – одно, в других условиях – другое). Наличие двух единиц, функционально тождественных, не различающихся, – уродливость и исключение для литературного языка.

Таким образом, если в одной из синхронных разновидностей языка данного народа преодолевается нефункциональное многообразие единиц (оно меньше, чем в других разновидностях), то эта разновидность служит литературным языком по отношению к другим.

Преодоление нефункционального многообразия единиц достигается, во-первых, отвержением диалектного многообразия единиц, и поэтому литературный язык всегда стремится к наддиалектности; во-вторых, тенденцией к функциональному размежеванию единиц, и поэтому стилистическая система литературного языка всегда многочленнее, дифференцированнее, чем система каждого из диалектов, над которыми он надстраивается.

5.