Плавание Неарха

Арриан в ртом сочине­нии приводит из Неархова описания морского пути настолько подробные вы­держки, что имеется пол­ная ВОЗМОЖНОСТЬ судить об обстоятельности и досто­верности географических и Этнографических подроб­ностей этого плавания.

Неарх выступил от устья Инда в конце сентября 325 г. до н. э* с командой около 5000 человек. Кроме того, на кораблях была и вооруженная охрана из сухопутных войск. Он хотел было дождаться северо-западных муссонов, но ему

пришлось отплыть на месяц раньше предположенного срока вследствие враждебности со стороны индийских племен. Из- за неблагоприятной погоды македонские корабли принужде­ны были отстаиваться на протяжении 25 дней в гавани Александра (современный порт Карачи), после чего они за пять дней достигли устья р. Арабис (нынешняя р. Порали или р. Хаб, километрах в пятидесяти к западу от Карачи). Во время плавания вдоль берегов племени орейтов, у кото­рых была сделана остановка, они потеряли три корабля во время бури, но команда их спаслась вплавь. Добравшись до Кокалы (близ современного Гуринда), Неарх стал на якорь, сошел на сушу и соорудил лагерь для защиты от ме­стных жителей. Пополнив свои запасы провиантом, подве­зенным по распоряжению следовавшего сухим путем Алек­сандра, и починив корабли, он поплыл дальше при попут­ном ветре и добрался до р. Томер *. Здесь он высадился, не­смотря на сопротивление местных жителей, которых маке­доняне насчитали около 600. Неарх нанес им поражение и захватил некоторых в плен.

После нового ремонта судов Неарх отплыл на шестой день. Вскоре он достиг Маланы (современный Рас-Малан), откуда он плыл 20 дней вдоль берегов Гедрозии (соответст­вует современному Белуджистану), заселенных ихтиофагами («рыбоедами»). В первый день он проплыл Багисару (Кап- Сер у залива Ормира), на третий — Каламу (локализуется у маленькой речки Калами), где получил продовольствие у

¹Речь идет, вероятно, о современной реке Хингор или реке Мукула, отстоящих друг от друга километров па семьдесят и не менее чем па сто пятьдесят километров от Карачи.

Карта к плаванию Неарха (325 г.

жителей. В ста стадиях ^[13]оттуда находился о. Карбина (или Карнина), о котором он сообщает со слов обитателей побе­режья легендарные подробности. Этот сказочный остров, по всей вероятности, о. Астола, находящийся в 50 километрах от мыса Рас-Джадди, являлся в древности, как, по-видимому, и в более позднее время, центром солнечного культа. Слава об ртом острове проникла и в другую древнегреческую географическую и социально-утопическую литературу, о чем будет сказано ниже.

Прежде чем корабли Неарха добрались до Мосарны (современная Пасни), запасы зерна у македонцев совершен­но истощились. В Киизе (отожествляется по созвучию с современной Куизой) они поймали несколько ДИКИХ КОЗ. В Мосарне они взяли проводника-лоцмана, который обещал доставить их до берегов Кармании (Керман). Плодородная местность и мирный парод были ими встречены у селения Барна (современный Гватер). У Киизы впервые опи увидали китов, встрече с которыми Неарх посвящает весьма красоч­ное описание. Далее, в бухте Гватер, для пополнения запа­сов продовольствия они напали на укрепленное поселение, но нашли лишь рыбную муку, которой преимущественно и питались жители. Лучшую пищу они увидели только в плодо­родной Кармании, где раздобыли зерна и фруктов. Вскоре путешественники увидали большой мыс, который, как оказа­лось, был мысом Макета (современный Рас-Мейдани, глубо­ко вдающийся в Оманский залив). Неарх отверг совет нахо­дившегося при нем ученого Онесикрита, предлагавшего плыть по Персидскому заливу вдоль берегов Аравии.

Вскоре флот достиг р. Анамис (отожествляется с р. Ми- наб) и плодородной Гармозии (близ современного Ормуза). Прервав дальнейшее плавание, Неарх направился внутрь страны (к современному Голашгирду) для встречи с Алек­сандром, о котором получил известие. Вернувшись оттуда, он, выполняя распоряжения царя, поплыл далее, обследуя северные берега и острова Персидского залива, пока не до­стиг порта Диридотис у устья Евфрата. Узнав о приближе­нии Александра, он вступил в р.

Для того чтобы читатель получил представление о харак­тере повествования Неарха, мы приводим несколько глав

из названного выше сочинения Арриана, в которых он цели­ком опирается на Неарха.

«(Описание Индии, 23, 1) Отплыв от устья Арабиса [р. Порали или р. Хаб], они плыли вдоль страны орейтов; пройдя приблизительно 200 стадий, они остановились в Пага- лах у скалистого берега с сильным прибоем, но для того, чтобы бросить якоря, место ЭТО было удобное. Экипаж оставался на кораблях в открытом море, те же, кто добывал воду, сошли с кораблей. (2) На другой день, двипувшись с рассветом и проплыв около 400 стадий, к вечеру они подо­шли к Кабанам [современная Кингала] и стали у пустынного берега. Так как и здесь у берега были подводные камни и сильное волнение, то корабли стали на якорь в открытом море.

(3) Во время этого плавания сильный ветер с моря обрушился на корабли, и при этом погибли два военных судна и одно легкое [кипрское] судно; люди спаслись вплавь, так как корабли плыли недалеко от земли. (4) Отчалив в сере­дине ночи, они плыли вплоть до Кокал [современный Гу- ринд], которые от того берега, откуда они тронулись, отсто­ят на 200 стадий. Корабли оставались в открытом море на якоре, экипаж же Неарх высадил на землю и дал ему отдох­нуть в лагере, так как все, сильно настрадавшись в море, жаждали передышки. Лагерь он укрепил стеной для охраны от нападения варваров.

(24, 1) Двинувшись оттуда, они поплыли с попутным ветром и, пройдя около 50 стадий, пристали у бурной реки, которая называлась Томер [современная р. Хингор]. (2) При впадении этой реки в море было болото; низины у бере­га населяли люди, жившие в тесных жилищах. Когда они увидели подплывавший флот, они почувствовали страх и, вытянувшись по всему берегу, стали в боевой порядок, как бы собираясь сражаться, если прибывшие станут высажи­ваться.

(3) У них были толстые копья длиной в шесть локтей, но у копий не было железных наконечников, а обожженное острие заменяло для них железо; числом их было до шестисот.

(4) Когда Неарх увидел, что они твердо держатся на месте и выстроились в боевом порядке вдоль берега, он велел кораблям стать па якорь в открытом море, на расстоянии полета стрелы, так чтобы стрелы с кораблей могли долетать до земли, копья же варваров, будучи тяжелыми, были при-

годны для рукопашного боя, при метании же издали они не представляли никакой опасности. (5) Неарх, выбрав тех из солдат, которые были наиболее подвижны, вооружены самым легким оружием и лучше умели плавать, велел им по дан­ному сигналу броситься в море.

(6) Им был дан приказ, чтобы каждый из них, выплыв [на мелкое место], стоял в воде, ожидая следующего за ним товарища, и не нападать на варваров, пока фаланга не установится в глубину по три человека; тогда, подняв воен­ный клич, бегом идти на них. (7) И тотчас же те, которые были для этого предназначены, стали бросаться с кораблей в море, быстро плыли и устанавливались в порядке. З^атем, построясь фалангой, они подняли боевой клич в честь Эниа- лия [бог войны у греков] и бегом двинулись на врага. Бывшие на кораблях в свою очередь подняли крик и стали метать в варваров стрелы и снаряды из метательных орудий.

(8) Враги, испуганные блеском оружия и быстротой нападения, поражаемые стрелами и другими снарядами, будучи полуголы, не решились обороняться даже и короткое время и обратились в бегство. Одни из них во время этого бегства были убиты, другие захвачены в плен, а некоторые бежали в горы.

(9) У взятых в плен как все остальное тело, так и голова были покрыты густыми волосами, а погти у них были как бы звериные когти. По словам Неарха, этими ногтями они пользовались как железным инструментом, прокалывали и раздирали ими рыбу и разрезали деревья, которые помягче. Другие же деревья они рубили острыми камнями, так как не знали железа. В качестве одежды они носили звериные шкуры, а некоторые и толстые кожи больших рыб.

(25, 1) Тут греки вытащили корабли на сушу и починили те из них, которые в чем-либо пострадали.

(3) Длина этого плавания вдоль берегов страны араби- ев — 1000 стадий, с того места, откуда они отплыли, вдоль же страны орейтов — 1600. (4) Когда они плыли вдоль 26

земли индийцев [начиная отсюда ^[14]индийцев уже не было], по словам Неарха, тени отбрасывались неодинаково. (5) Ко­гда они по морю уходили далеко к югу, то и самые тени, казалось, обращались к югу; когда солнце среди дня стояло в зените, то в этих местах можно было видеть, как у пред­метов не было тени. (6) Из звезд те, которые прежде были видны высоко в небе — одни становились вовсе невидимы, другие появлялись у самой земли на горизонте, и те, которые прежде всегда сияли на небе, теперь то заходили, то вновь появлялись.

(7) То, что здесь описал Неарх, мне кажется, не отступа­ет от истины, так как в египетской Сиенне, когда летом бывает время солнцеворота [время равноденствия], показы­вают колодец, который в полдень не дает никакой тени.

(8) Естественно, что и у индийцев, особенно у живущих на юге, происходят те же явления, и особенно в Индийском море, поскольку это море еще больше отклоняется к югу.

(29,8)...Длина проделанного ими пути вдоль страны ихтиофагов была немногим более 10 000 стадий. (9) Эти ихтиофаги питаются рыбой, откуда у них и самое их наиме­нование. Немногие из них занимаются рыбной ловлей. Не­которые из них строят для этой цели суда и знают искусство рыбной ловли. Но большую часть добычи дает им морской отлив. (10) Некоторые для этой цели имеют специальные сети величиной в большинстве случаев до двух стадий. Они плетут их из волокон финиковой пальмы, ссучивая эти во­локна, как лен. (И) Всякий раз, когда море отступает и земля обнажается — там, где ровная земля, рыб почти не остается, где есть углубления и где задерживается вода, тут- то и бывает очень много рыбы, большей частью мелкой, но попадается и покрупнее.

(12) Самую нежную они поедают сырьем, как только вытащат из воды, ту же, что покрупней и пожестче, они су­шат на солнце. Когда эта рыба совершенно высохнет, как зажаренная на огне, они размалывают ее, делают из нее муку и приготовляют хлеб, а некоторые пекут из муки тонкие лепешки. (13) Их скот тоже ест сырую рыбу, так как их страна лишена лугов и не имеет травы.

(14) Они ловят здесь очень много крабов, улиток и ра­ковин. Соль сама собою родится в этой стране. [Из тунцов]

они делают масло. (15) Для тех из них, кто живет в пустын­ных местностях, где не растут деревья и нет никаких куль­турных плодов, — для тех все питание заключается в рыбе. Немногие у них засевают маленькие участки земли и пользуются полученным зерном и хлебом как приправой к рыбе, так как хлебом для них служит рыба. (16) Дома себе они строят следующим образом: самые богатые из них, всякий раз, когда море выбросит на берег кита, собирают его кости и пользуются ими как деревянными шестами. Из более плоских костей они делают двери. Из тех же, кто по­беднее, большинство строит себе дома из костей обыкновен­ных рыб.

(ЗО, 1) В открытом океане водятся огромные киты и гораздо более крупные рыбы, чем в нашем [Средиземном] море. (2) Неарх рассказывает, что, когда они плыли из Кинзы [современная Куиза], на рассвете они увидали, что вода в море бьет высоко кверху, подымаясь как бы силою какого-то раздувательного меха. (3) Испуганные Этим, моряки спросили проводников на кораблях, что это такое и отчего происходит; они же ответили, что это киты. Плывя по морю, они выдувают воду кверху. Гребцы так испугались, что у них из рук выпали весла. (4) Тогда сам Неарх, проезжая по всей линии кораблей, обращался к людям со словами ободрения и воодушевления и тем, мимо кого он проезжал, приказывал повернуть нос корабля во фронт, как бы для сражения, и, поднявши боевой крик, частыми и сильными ударами весел производить возможно больше шума. (5) Они ободрились и все вместе, как было приказано, двинулись против китов. Когда они уже прибли­жались К ЭТИМ животным, подняли воинский крик сколько хватало голоса, стали трубить в трубы и производить на­сколько возможно больший шум греблей. (6) И вот киты, которые виднелись уже у самого носа судов, испуганные шумом, опустились в глубину и немного позднее, вынырнув за кормой, держались па поверхности и вновь стали выкиды­вать кверху воду.

(7) Тут среди моряков поднялся шум приветствий при Этом неожиданном спасении и раздавались похвалы смело­сти и мудрости Неарха. (8) Некоторые из этих китов, когда начинается отлив, захваченные на отмелях, так там и остаются. Иные из них выбрасываются на землю силь­ными бурями. Там они загнивают и погибают, и, когда распадается их кожа и мясо, остаются кости, которыми люди 28

пользуются для постройки домов (9). Кости их ребер служат для этих зданий как бы большими балками, а кости помень­ше употребляются как стропила; кости их челюстей употреб­ляются как двери, так как многие из этих китов достигают величины до 5 оргий [около 10 метров]» 1

Детальность и обстоятельность этого рассказа позволяет поставить его в сравнение с лучшими образцами древне­греческих географических и этнографических описаний, при­надлежащих перу Геродота, Гиппократа и Ксенофонта. Нель­зя не заметить, однако, что Неарх приписывает сравнительно северным областям, лежащим у 25 — 30° северной широты, такие физические и астрономические явления (например, отсутствие тени в полдень у предметов и даже переход тени на южную сторону), которые могли бы быть в действитель­ности наблюдаемы лишь под экватором.

В книге II своей «Географии» греческий писатель Стра­бон, живший на рубеже нашей эры, сообщает, что в сочине­нии Неарха содержится немало небылиц, хотя и не так много, как в сочинениях таких ученых эпохи Александра Македонского, тоже писавших об Индии, как Деимах и Мегастен. Перечисляя эти небылицы, Страбон упоминает о людях, спящих на своих ушах, безротых и безносых, одно­глазых, большеногих и с пальцами, обращенными назад и т. п., т. е. упоминает все то, о чем, видимо, писал впервые Скилак из Карианды. Далее Страбон сообщает об утвержде­нии Неарха, будто тот сам видел муравьев, роющих золото, и повторяет тем самым легенду, известную еще Геродоту. В данном случае, как, может быть, и в некоторых других, Неарх поддался влиянию Скилака из Карианды (через по­средство Гекатея Милетского) и Ктесия из Книда (младшего современника Геродота), писавших об Индии и передавав­ших распространенные в их времена легенды. Страбон сомневается также и в правильности утверждений Неарха о положении созвездий у устья Инда, но ему уже известно, что описанные Неархом явления в действительности наблю­дались в его время лишь в Ливии у лежащего значительно ближе к экватору пункта на берегу р. Нила — Мероэ.

Следовательно, на представления Неарха, проведшего несколько лет в Индии и в действительности проделавшего путь вдоль побережья Индийского океана от Карачи до устья Евфрата, несмотря на его большую наблюдательность,

¹Перевод С. П. Кондратьева. «Вестник древней истории», 1940, № 2, приложение, стр. 248.

значительное влияние продолжали оказывать более древние, восходящие к Скилаку, описания Индии. На это указывают различные сказочные географические и этнографические подробности в описании Неарха и его ошибочные теорети­ческие представления, в силу которых Индия по своему географическому положению являлась как бы продолжением Ливии (Африки). К некоторым из этих сказочных подробно­стей и теоретических измышлений нам еще придется вернуться при рассмотрении древнейших плаваний вдоль (или вокруг) побережья африканского материка по водам

Индийского океана.