34. Неологизмы в системе языка, в словарях, в тексте.

Новая лексика, представленная в ABC, отражает языковые предпочтения современников, разные уровни структуры языко­вой личности.

Сопоставление заглавных слов «Словаря новых слов русско­го языка (середина 50-х — середина 80-х годов)» и аналогичных лексем в РАС позволило отметить активные процессы в русской лексике за счет привлечения непосредственных, спонтанных реакций на слово, а также раздвинуть хронологические рамки наблюдения, отметить глубинные тенденции лексических про­цессов в переломные моменты жизни общества.

В кругу абсолютно достоверных, безусловных (по признаку новизны) реакций отмечена конкуренция связей по формаль­ным и содержательным признакам слов. Автоматизм связей, высокая частотность и степень совместной встречаемости обна­руживают коммуникативную готовность слова в условиях хра­нения в ABC. Указанный тип реакций охватывает культурные концепты, понятийные сферы, отражающие новые знания о мире и требующие новых номинаций (научно-производствен­ная, техническая, деловая, экономическая, культурная и др. сферы). Отражая существенные концепты когнитивной системы носителя языка, слово-стимул выступает темой потенциаль­ного текста, имплицированного ассоциативным полем неологизма (см. примеры со словом канал, машина, группа и др., при­веденные выше).

Социально-групповая ограниченность состава испытуемых (усредненная языковая личность современной молодежи, студенчества) обусловила несоответствие в ряде случаев реакций тем новым значениям, которые отмечены СНС (голубой — патруль, огонек, топливо, спектакль и др.), ориентированным на языковую личность этноса в целом (в РАС актуально значение, связанное с представлением о сексуальных меньшинствах). В реакциях отражены активно идущие процессы в современной русской лексике (внешние и внутренние заимствования, конку­ренция «своего» и «чужого», старого и нового, ломка стандартов словоупотребления, лексический взрыв, перемещение пластов активного и пассивного словаря, преодоление разрыва дискурса власти и дискурса личности и др.).

Среди относительно достоверных (по признаку новизны), проблематичных реакций многие также отражают языковое сознание переходной эпохи постсталинизма, оттепели, застоя, пе­рестройки, постперестройки, затрудняя квалификацию лекси­ческих явлений, особенно в случаях конкуренции реакций. Проблематичность создается терминологичностью прототипического для неологизма значения, продуктивностью некоторых словообразовательных моделей (десубстантивации и др.), нали­чием фразеологических единиц, определенных метафорических моделей. Одни из проблематичных ассоциаций квалифициру­ются как сильновероятностные, другие — как слабовероятностные, но могущие при пошаговом семантическом анализе выво-ппь на новую лексику: ср. в РАС, с одной стороны, капля — Корвалол (связи на первом семантическом шаге) и капля — сволочь, с другой стороны, видимо, в индивидуальном осмыслении илп в языковой игре на втором семантическом шаге: капля — Капать «сообщать что-л. компрометирующее, наговаривать на кого-л.; ябедничать, доносить (в просторечии)» (СНС) — сволочь (о гом, кто доносит, капает).

К числу проблематичных относятся многие реакции на сло­во-стимул с помощью компонентов нового фразеологизма. Гак, сильновероятностные, хотя и низкочастотные реакции связаны с ФЕ давать в лапу (на лапу): давать — лапа, лапу, совать. Сход­ный ассоциативный ряд представлен и у видового коррелята дать: взятка, в лапу, на лапу. Высокочастотна ассоциация ком­понентом фразеологизма на слово добрый — дядя (52 при макси­муме 72). В данном ассоциативном поле отсутствуют новообра­зования, отражающие дискурс власти (люди д. воли, бюро д. ус­луг), но представлена лексика, активизировавшаяся в после­дние десятилетия и отражающая эволюцию в ментальной, эти­ческой, эмоциональной сфере современной языковой личнос­ти: меценат, милосердие, Бог, священник, религия.

Предельно информативны в отражении переходного перио­да в жизни и языковом сознании носителей языка те способы метафоризации, метафорические модели, которые просматри­ваются в ассоциативном поле слова-стимула.

выйти — из игры, на орбиту, на рубеж. Для видового корреля­та выходить также отмечен ассоциат «из игры». Ср. в СНС: «В. из игры. Перестать участвовать в чём-л., прекратить ка-кую-л. деятельность, устраниться»; «В. на орбиту. Успешно начать путь к достижению чего-л., оказаться в сфере внима­ния многих (газ.-публ.)»; «В. на рубеж(и) какие, чего. Достичь определенных результатов в какой-л. деятельности».

Прилагательное быстрый дает реакцию взрывной, в своих ис­токах связанную с военной сферой. В значении этого семанти­ческого деривата сема быстроты, скорости выступает и в ранге актуальной, и в ранге потенциальной. Ср. в СНС:

«1. Способный внезапно, резко переходить от спокойного состояния к активным, энергичным действиям, реактивный (о человеке) (переносно). Канадцы оставили в команде быстрых, в. игроков, избавились от медлительных...); в. темперамент.

2. Проявляющийся, возникающий внезапно и с большой интен­сивностью (переносно); то же, что взрывчатый... в. работа ума... В. прыжок. В. действия. В. атака.

3. Вызывающий по­трясения, ломку, чреватый ими (переносно)... в. проблемы».

С военной метафорой успешно конкурирует бытовая, связанная с реабилитацией частной жизни.

Ср. квадрат — жилищной площади, квартира, паркета и прочёсываемый. В СНС квадрат определяется как «квадрат­ный метр жилой площади (в разг. речи)». Или: коридор — вла­сти, крупный — навар («дополнительная прибыль, прибавка, выгода» (переносно, в разг. речи)»), колесо — героин (о таб­летках наркотика) при достаточно частотной ассоциации пятое, морда — кирпич, тыква, шайба, тарелка.

Однако и политическая, идеологическая, связанная с газетно-публицистическими формулами, также присутствует в со-нании:

книжка — кирпич («3.

Столь причудливая мозаика ассоциативных полей, вполне объяснимая реалиями современности и общеязыковыми закономерностями, тем не менее не разрушает ядра лексикона языковой личности (усредненной, коллективной), что позволяет с надеждой и оптимизмом думать о судьбах русского языка.

«Проблемные» точки ментального пространства носителей и.1 ка раскрывает и их обращение к аномальным явлениям, что фиксируется, например, СНСЗ-80.

Это касается не только «болевых» точек, но и тех аттракторов, целей, на которые может выйти сложная неравновесная саморазвивающаяся система на пути к новому своему состоянию, сферах бытия. Реабилитация роли случайности в синер­гетике призвана подчеркнуть не только негативные, но и пози­тивные, творческие потенции хаоса, одним из проявлений ко­торого и выступает аномалия.

Проблематика когнитивной лингвистики, обращенной к языковой способности человека, способам возникновения, об­работки, хранения, извлечения и передачи знания, понимаемо­го как опыт, носителями языка, обострила интерес не только к рациональному, но и внерациональному (религия, вера), и ир­рациональному в сфере человеческого сознания (мистика, бес­сознательное, интуиция, сны, ритуалы, обряды, приметы).

Аномалии отмечаются языковым сознанием современника в религиозно-культовой сфере, в сфере трансцендентального, эзотерического, космического:

атеизация (насильственная в противоположность норме, свя­занной с общехристианскими ценностями. — Н.С.), омусуль­манивание, исламизация, религиозно-экстремистский, религи­озно-пропагандистский, фундаментализм, фундаменталист, фундаменталистский, сикхизм, сикхистский, иудаист, йогизм, мунисты, мантра, медитировать, нумерология, лозоискатель­ство, лозоходство, неомистицизм, инфернальность, нечелове­коподобный, инопланетность, инопланетянка, инопланетян ский, надчеловеческий, надприродный, неопознанный (летаю­щий объект), уфолог, уфология, непрогнозируемый, непрограм­мируемый, непруха (в просторечии), экстрасенс, экстрасен­сорный, хатха-йога, палеоконтакт, полтергейст, сновиден-ческий, психоделия, на автопилоте, аура, запредельность, судъбоопределяющий, дъяволиада, мокеле-мбембе (крупное ре­ликтовое животное, якобы обитающее в озере Теле (Конго)

Детальную лексическую проработку обнаруживает в языко­вой картине мира современника экологическая сфера с ее ано­малиями, стихийными и техногенными бедствиями, чрезвы­чайными ситуациями, многие из которых получили название патовых.

жологизация, экологизировать («...средствами, устраняющи­ми вредное воздействие на окружающую среду»), экологист («специально... проблемам охраны окружающей среды»), эколо­гический («фильм... о природе, ее защите и сохранении»), эколо­гично («без вреда, ущерба окружающей среде»), экологичность («безвредность, безопасность для окружающей среды»), эколо­гичный («безопасный для окружающей среды, не наносящий ей вреда»), экология («...изучающая проблемы ее (среды. — Н.С.) охраны». 2. Э. культуры. 3. Э. нравственности»).

Идеи необходимости, защиты, сохранения, восстановления экологической нормы просматриваются и в толковании слож­но-суффиксальных образований с первой частью эколого: эколо­га-культурный, экологоноосферный, эколого-политический, эколого -социальный, эколого-хозяйственный, эколого-экономический. В описываемую лексическую группу аномалий входят номинации озоновый (дыра), озоноразрушающий, омницид, парниковый (газы), природопреобразующий, природоэксплуатирующий (как антонимы к природосберегающий), противоснежный, противотепловой (пресс), сейсмогенная (зона), сейсмозавр, сток, фонить, черно­быль, звонок, землетрясенец, кислый (дождь), извещатель, легко­ранимый (перен.), сельхозвредитель, поворотчик, перебросчик.

Внимание носителя языка привлекают не только общепла­нетарные угрозы, но и те, которые порождены коренной лом­кой во всех областях жизни общества, правовым вакуумом, на­рушением юридических норм, торжеством беззакония и беспредела (этот неологизм также отмечен словарем: «2. О произволе, беззаконии (жарг.)». Нетрудно было заметить, что семантичес­кие поля слов, обращенных к разным сферам бытия и областям знания, не изолированы друг от друга, а находятся в отношениях взаимодополнения и пересечения, и ядро одного поля допол­няется периферией за счет элементов другого поля, где они вы ступают в роли ядерных (ср., например, семантический неоло­гизм раковый.

нарко, наркобанда, наркобизнес, наркоделец, наркодоллары, наркоманить, наркомания, наркомафия, наркопромысел, нар­косиндикат, наркосодержащий, наркота, наркотикосодер­жащий, наркотический (переносно), наркоторговец, нарко­торговля.

Пересечение со сферами медицины, экономики, политики, торговли, права и т.д. обнаруживают номинации:

чёрный интернационал, кукла, общак, отмывать (деньги) и его производные, серый (рынок), рэкетирский, слиповать (жарг.), липач, теневой, фальшак, скинхед, тащиловка, растащиловка, мафия (и гнездо однокоренных слов), смерта, камора (иноя­зычные обозначения мафии), полуподпольный (1-2), подель-щик, отрицаловка, приблатнённость, придурок, приёмник-распределитель, спецконтингент, спецучреждение, спецпри­смник, строгорежимный, уголовка, условник, утюг, утюжить, фарца, сухарь (сушить сухари), педики, план, ханта, терьяк, трава, травка (названия наркотиков), гашишный, посадить (на иглу), пушер, уколоться, порноклуб, порнореклама, порну­ха, порнушка, порнозвезда, порнокассета, интердевочка, ин­терпроститутка, катран (нелегальный игорный дом) и др.

Стрессогенный характер среды и общественных отношений порождает многочисленные патологии в физическом и психичес­ком состоянии человека, и область аномальных явлений отмечает­ся «наивной» медициной в языковой картине мира, активно ис­пользующей и специальные обозначения, многие из которых де-к-рминологизировались. Назовем только некоторые из них:

онко-больной, зомби, опорник, послеинфарктный, дцп, принуд-лечение, природно-очаговая болезнь, психодрама, радиопатоло­гия, радиофобия, реконструктивный (хирургия), риск (группа риска), риск-фактор, сдвинуться, слепоглухота, спид (и его производные), стресслимитирующий, стрессогенный, стрес-сопсихотерапия, стрессотерапия, суицид, суицидальный, суицидология, тератогенный, токсикоман, токсикомания, торпе­да, экстракорпоральное (оплодотворение), электрокардио­стимуляция, шейник, химическая зависимость, химия, химка (жарг.), хилер, чума XXвека, шокотерапия, эндопротез, энте-росорбция, электропунктура, электропунктурный, эмбриотоксический, шиз, шизануться, шизоид, алконавт, арттерапия, гипносуггестия, допинг-контроль, дети-инвалиды, инва­лидка, игроман, игромания, металлотерапия, иммунодефицит (и родственные слова), неврозоподобно, кератотомия, некро­филия, некрофильство и мн. др.

И это далеко не все сферы, отмечающие аномальные явле­ния, фиксируемые СНСЗ-80. Конечно, неологизм, фиксируя необычный способ выражения, сам по себе создает эффект но-низны, современности, экспрессивности. Эти качества новооб­разований многократно усиливаются, когда они становятся но­минациями явлений, представляющихся в чем-то аномальными идя современной языковой личности.